Похождения Синдбада-Морехода - Шахразада Страница 11

– Не надо, – сказал я, намеренно избегая ее прикосновения. – Лежи не двигаясь и дай мне любить тебя.

Лейла слегка повернулась, когда я наклонился над ней. Ее тело было таким же горячим, как и мое дыхание. Она вздрогнула от возбуждения, когда мои губы коснулись шеи, целуя и посасывая кожу. Я медленно двигался вниз вдоль линии позвоночника, затем приостановился, чтобы уделить больше внимания прекрасным бедрам. Чаша ее терпения была готова переполниться. Я видел, что жене хотелось закричать, чтобы я поторопился.

– Сейчас, любимая, сейчас.

Я спустился пониже и подложил подушку ей под живот. Лейла чувствовала себя такой открытой, такой уязвимой, но не понимала, что же я собираюсь делать. Она вздрогнула, когда я коснулся ее губами, затем дернулась и застонала, приподнявшись, чтобы мне было легче.

– Я прошу тебя… – Она хотела большего.

Она почти потеряла голову от страсти, когда я наконец вошел в нее. Лейла двигалась мне навстречу и бессловесно умоляла не останавливаться.

– Знаю, – шепотом ответил я. – И чувствую то же.

Лейла стонала, а я двигался в ней все быстрее и быстрее, и она чувствовала, что буквально через миг страсть захлестнет ее с головой. Склонившись, я откинул ее волосы в сторону и покрыл поцелуями шею, а затем накрыл обе перси ладонями и стал поглаживать их. Я чувствовал, что мои ладони горячи как огонь, но желание мое было еще горячее.

Лейле казалось, что ее душа готова покинуть тело. В ней нарастала сладкая боль такой силы, которой она еще не ощущала. Ее страсть была сильнее рассудка, а удовольствие превышало все пределы. И на пике страсти она содрогнулась.

Через несколько мгновений я присоединился к ней. Закричав, я сделал еще несколько движений, а затем теплая волна семени излилась в ее лоно. Мы лежали в тишине, задыхаясь. Затем Лейла перевернулась на бок и посмотрела на меня, прекрасная как цветок лотоса и сияющая счастьем.

– Знай же, Синдбад, что вскоре нашу семью ждет великое счастье. Ибо ты станешь отцом нашего первенца…

Эти слова, такие простые и безыскусные, прозвучали для меня настоящим откровением. Теперь я знал, что наш союз с Лейлой, начавшийся так необыкновенно, благословил Аллах, дав нам ребенка и надежду.

Я поцеловал землю у ног своей жены – прекраснейшей из женщин, и поспешил отправиться на базар. Там, в лавках торговцев драгоценными камнями, мечтал я найти подарок для любимой.

По дороге меня нагнал скороход.

– О достойнейший, не ты ли путешественник Синдбад-Мореход?

– Да, это я.

Я удивился. Не своей славе, что бежала быстрее меня, а тому, что даже на улице любой мог безошибочно сказать, кто я.

– Повелитель нашего города, великий Гарун-аль-Рашид, да продлит Аллах его годы на тысячу лет, призывает тебя пред свои светлы очи.

Я поклонился скороходу и поспешил за ним. Я не мог предвидеть, что значит такое приказание, но и ослушаться его не мог.

Не обычным путем повел меня скороход, и через странные, никому не известные ворота ввел во дворец. Мы шли темными коридорами, и только молчаливые стражи, не шевелясь, провожали нас взглядами. Наконец у занавешенного богатой красной тканью входа мы остановились. Скороход зашептал:

– Дальше ты пойдешь один. Ничему не удивляйся и не торопись думать, что тебя заманили в ловушку. Наш повелитель вот уже несколько дней пребывает в печали великой. И потому только избранные в этот час могут беседовать с ним.

Я сделал несколько робких шагов, и полог за моей спиной опустился. В полутьме я разглядел лишь горы подушек и силуэт повелителя, что лежал, печально глядя в высокое окно. Мои шаги, казалось, его нисколько не удивили. Вернее, он не обратил на них ни малейшего внимания.

– Присядь здесь, Синдбад, и помолчи минуту. Скоро ты все поймешь.

Этот голос принадлежал невысокому, на вид щуплому человечку. Только последний бродяга в нашем городе не знал, что это могущественный визирь Абу Алам Монте-Исума. Его внешность могла обмануть только пришельцев. Визирь знал в Багдаде все обо всех, мог одним движением брови послать на смерть, но никогда этого не делал, ибо был мудр и давно поставил свою мудрость на службу повелителю Багдада. Что же понадобилось халифу от меня, ничтожнейшего?

Медленно текли минуты. В узком проеме окна солнце становилось все безжалостнее. Близился полдень…

– Здравствуй, Мореход.

Голос халифа Гарун-аль-Рашида оказался неожиданно звучен и вовсе не слаб.

– Не удивляйся. Вот уже не один год визирь Абу Алам учит нас необыкновенному искусству узнавать все обо всех, не сходя с места. А твоя слава обогнала тебя уже давно и пришла в наш дворец еще до того, как ты после странствия вновь ступил на улицы родного города. Знаем мы и то, что с сегодняшнего утра ты считаешь себя счастливейшим из смертных. Нам бы хотелось разделить с тобой эту радость, но не сейчас…

Повелитель замолчал, но заговорил визирь. Вполголоса, чтобы не потревожить размышлений владыки, он начал:

– Наш халиф печален. Он всегда считал себя не только всесильным, но и самым богатым человеком на свете. И вдруг купцы страны, что лежит по ту сторону великого Серединного моря, привезли ему в дар от царя своего, которого они называют фараоном, камень невиданной красы и небывалого размера. Если бы это был камень обычный, его следовало бы считать бериллом – так красив и глубок его сине-голубой цвет. Но это камень размером с голову ребенка…

От изумления я не мог вымолвить ни слова.

– Купцы же, – продолжал визирь, – обращались с ним как с безделицей и утверждали, что у царя-фараона их знойной страны множество таких и еще более прекрасных и крупных камней. Вот потому и печален халиф – от него ушла слава коллекционера и владельца самой роскошной сокровищницы подлунного мира.

– Вот-вот, – согласился халиф. – Это было нашей гордостью. Мы знали, что владеем самыми чудными диковинами мира. И что теперь?

– И теперь, – добавил визирь, – халиф решил вернуть себе то, что принадлежит ему по праву. А заодно проверить правдивость слов купцов далекой знойной страны.

Я молча взирал на двух самых могущественных людей Багдада и понимал, что скоро вновь передо мной раскроется безбрежность океана.

– Да, – сказал халиф, – ты все понял верно. Наше величество желает, чтобы ты снарядил самый крепкий корабль, взял с собой самых надежных спутников и отправился вместе с одним из купцов фараона туда, куда он тебе укажет. Если и в самом деле ты найдешь место, где много таких камней или других необыкновенных диковинок, привези их нам. Теперь уже нам не столько хочется сделать самой богатой нашу казну, сколько убедиться в том, насколько причудлив мир.

Я позволил себе удивиться: