Момент истины - Рут Валентайн Страница 11

— Ты едва не потеряла свои красивые ножки, дорогая, — жестко сказал ей доктор. — Твои кости были раздроблены на мелкие осколки, сухожилия и мышцы раздавлены и разорваны на куски. Четыре хирурга и три неутомимые, ни на что не жалующиеся медсестры, включая и ту, что стоит сейчас перед тобой, все еще бодрствуют по твоей милости, как бодрствовали и те три часа, когда спасали тебя.

Стонтон подошел вплотную к кровати больной и наклонился так, что его глаза были всего в нескольких дюймах от выкатывавшихся от страха глаз девушки. Она лежала на кровати, будто парализованная, боясь пошевелиться. Мысли о богатом папе и домашнем специалисте, как и мысли о мартини, в данный момент уже не занимали ее голову.

— Слава богу, что все обошлось! Слава богу! Ты снова будешь ходить, танцевать и даже заниматься серфингом, если эта травма тебя ничему не научила. Но если ты сломаешь ногу еще раз, будь то в волнах или в баре, при падении с табуретки, я предупреждаю тебя — к нам за помощью лучше не приходи!

Друзья Бинни, пятясь, вышли из палаты. Опущенные плечи красноречиво выражали их крайнее смущение. А девушка вышла из затруднительного положения традиционно — расплакалась.

Доктор Стонтон выпрямился и взял Эйву за руку, чем несказанно удивил ее.

— Пойдемте. Пойдемте отсюда сейчас же!

— Но… я должна здесь дежурить еще целый час!

— Никаких «но»! — прорычал он. Затем вдруг мягко улыбнулся и вполголоса проговорил: — Прошу вас. Мне необходим кофе и необходимы вы, поэтому я отчаянно хочу, чтобы вы со мной его выпили. Коридорная посмотрит за Бинни положенное время. Я распоряжусь.

Сердце Эйвы радостно пело, когда она спустя несколько минут вошла в кафе с доктором Стонтоном.

Его темные глаза смотрели на нее, и в них светилось полное понимание и поддержка. Доктор Стонтон сделал заказ, а когда официантка ушла, спросил:

— Так, значит, у вас есть характер?

— Временами прорывается, — засмеялась Эйва, не сводя глаз с его пальцев, которые беспрерывно двигались от солонки к пепельнице.

Неожиданно доктор протянул руку через столик и взял руку Эйвы, крепко сжав ее.

— Но я думала, вы станете упрекать меня, — продолжала девушка, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. — Ведь, если по правилам, я не имела права так…

— Вы имели полное право! — резко оборвал он. На скулах у него заходили желваки. Видимо, Стонтон снова вспомнил неблагодарную Бинни и ее друзей. — Судя по всему, вы едва ли не единственный человек в этом городе, который так же, как я, смотрит на эти проклятые несчастные случаи, связанные с неосторожностью, лихачеством и…

— Доктор Стонтон! Где доктор Стонтон! Доктор, пожалуйста, в радиологию! Доктор Стонтон! — вдруг раздался взволнованный голос.

В глазах доктора промелькнула искорка неудовольствия, но он тут же взял себя в руки, грустно улыбнулся, развел руками и поднялся из-за столика.

— Увидимся еще. И скоро, я надеюсь. Как у вас со вторниками?

— Да, то есть… Да! Обычно я хожу на пляж… — запинаясь, пробормотала Эйва.

Стонтона снова позвали. Он нетерпеливо кивнул, давая понять, что сейчас идет.

— Отлично. Тогда, может быть, я смогу совместить свое свободное время с вашим. Как насчет ближайшего вторника? Днем у мыса Морри?

— Днем?..

— В три часа.

Не дождавшись ее ответа, доктор быстро вышел из кафе. Вслед ему растерянно смотрела официантка — Стонтон забыл оплатить чек. Женщина проводила взглядом широкоплечую фигуру, не скрывая восхищения.

— Боже, что за мужчина! — воскликнула она, ни к кому не обращаясь. — Какая улыбка! Я никогда прежде не видела, как он улыбается.

Эйва не удержалась от смеха и полезла в карман за деньгами, чтобы заплатить за кофе. Официантка вспыхнула, пробормотала извинения и убежала.

Эйва тоже раньше никогда не видела на лице доктора Стонтона улыбки. Ею овладело такое радостное возбуждение, что она буквально на крыльях принеслась к постели Бинни. Ее сердце замирало, когда она вспоминала каждое его слово, каждый жгучий взгляд и взвешивала в уме их значимость.

Неужели ее праведный гнев произвел на доктора такое сильное впечатление, что он даже пригласил ее на кофе? И не потому ли он захотел еще раз встретиться с ней на пляже и поговорить о вещах, которые, очевидно, волновали его? Эйва никак не могла понять столь неожиданное пробуждение в нем интереса к своей персоне. Может, другие медсестры кажутся ему слишком вялыми и лишенными эмоций? А может, увидев сверкающие глаза Эйвы и ее разгоряченное лицо, он вспомнил о другой женщине, которая была горяча, как породистая скаковая лошадь… Ведь именно так Китти описывала его погибшую жену.

Эта мысль постоянно проникала в тот уголок ее души, в котором поселилось счастье, постоянно тревожила ее, пока она, собравшись с духом, не изгнала ее полностью. Нет, она не станет анализировать мотивации доктора Стонтона — почему он пригласил ее на кофе, почему захотел встретиться во внерабочее время. Она решила полностью положиться на волю ветров и прилива… и очень хотела надеяться, что чудо будет длиться еще долго.

День был длинным и тяжелым. Только к восьми вечера Эйва наконец попала домой. На столе она увидела мясо, картофельное пюре и еще теплую кукурузу. Рядом лежала записка от Китти. Она писала, что у нее сегодня чрезвычайное ночное дежурство, и просила не ждать ее. Была и приписка-постскриптум, где говорилось: «Тебе звонил бронзовый бог Гари Хейден, подружка, и позвонит еще. Ты везучая, детка!»

Поглощая мясо, Эйва вернулась мыслями к Гари и к их свиданию на прошлой неделе. Встреча была организована на высшем уровне. Сразу было видно, что к этому приложил руку настоящий специалист.

Как она и ожидала, Гари расточал бесконечные комплименты по поводу ее внешности. Сам он тоже смотрелся весьма эффектно в своем темно-синем пиджаке и свитере с высоким воротом. Он выглядел прямо как популярный певец из ночного клуба.

Они ехали в ресторан по залитой лунным светом дороге. Океан казался серебристой тропой, лежащей ниже скальных утесов. Луна разливалась желтым маслом и золотила темно-синее небо.

— Обед заказан специально для тебя, Эйва, — сообщил ей Гари.

А когда принесли их роскошный обед и они пошли танцевать, она увидела… нет, пожалуй, не столько увидела, сколько почувствовала, как Гари за ее спиной подал знак гавайским музыкантам сыграть свадебный марш.

Вечер был полон свечей, музыки, шампанского и восторженных взглядов Гари. Но несмотря на всю эту красоту, Эйвой овладело какое-то необъяснимое чувство, сравнимое с чувством недостатка воздуха. Это чувство не оставляло Эйву, и с течением времени только усугублялось. Руки Гари, постоянно тянущиеся к ней, его тихий, медоточивый голос, настойчиво повторяемые ей на ухо слова, объятия в танце… Словом, облегчение наступило только тогда, когда Эйва вновь оказалась на пороге своего дома.