Соловьиная ночь - Констанция О'Бэньон Страница 11

— В самом деле, — не унимался Оливер, — вам лучше спуститься вниз, сэр. Вы еще так слабы, а сырость и холодный ветер могут вам повредить.

— Хватит нянчиться со мной, Оливер, — воспротивился Рейли. — Я несколько месяцев провалялся в этом проклятом брюссельском госпитале и теперь хочу, чтобы из меня выветрился больничный запах.

Оливер знал, что спорить бесполезно, и решил переменить тему.

— Мы сразу отправимся в Равенуортский замок, сэр? — поинтересовался он.

Рейли прищурился.

— Ты угадал, — кивнул он. — Если мой дядя не изменил своим старым привычкам, в это время года его можно застать именно там.

В глазах Оливера промелькнула обида. Его возмущало, что семейство Винтеров так дурно обошлось с его хозяином. Ему было известно, что, несмотря на несправедливые обвинения, Рейли продолжает оплачивать счета семейства, заботится, чтобы они ни в чем не нуждались. Оливер был убежден, что его хозяин человек исключительного благородства.

— Прошу прощения, сэр, но ваше решение удивило меня, — произнес он. — Зачем вам после всего случившегося отправляться в Равенуорт? У вас огромное состояние, вы герой войны. Что у вас общего с этими людьми?

Туман начал редеть, и Рейли увидел впереди силуэты кораблей, пришвартованных в порту. Яростные волны беспрестанно накатывались на берег. Он долго молчал, и Оливеру показалось, что хозяин вообще не ответит. Однако губы Рейли чуть дрогнули, и он сказал:

— Эти люди моя семья.

Оливер не нашелся, что возразить. Никто и ничто не могло поколебать Рейли Винтера в его принципах.

Когда Рейли представил себе, какой прием его ожидает в замке Равенуорт, его взгляд заметно потемнел. Не в его правилах было затаивать обиды, однако пять лет добровольного изгнания это уж слишком.

Словно зачарованный, Рейли смотрел, как из тумана все отчетливее проступает английский берег. Оливер назвал его героем. Он и в самом деле храбро смотрел в глаза смерти и недрогнувшей рукой убивал врагов… Но теперь ему предстоял разговор с дядей, а это было куда труднее всего того, что ему довелось пережить на войне.

Почувствовав озноб, Рейли поплотнее запахнулся в плащ. Он скорее согласился бы в одиночку выступить против вражеского взвода, чем предстать перед собственным дядей.

Было утро. Небо затянуло тучами. Экипаж поднялся в гору и, перевалив через холм, быстро помчался по направлению к поместью Равенуорт.

Рейли выглянул в окно, с радостью узнавая родные места. Он любил мощенные булыжником улочки, черепичные крыши домов, выстроенных из светлого песчаника. Ему казалось, что воздух здесь другой и дышится легче, и даже раны, которые не давали забывать о себе, перестали ныть. Как хорошо было снова оказаться дома!

Когда он подъехал ближе, то обратил внимание, что многие дома в деревне требуют ремонта. По-видимому, с тех пор, как большинство местных мужчин отправилось на войну с французами, их хозяйство пришло в упадок.

Рейли взглянул на родовое гнездо Винтеров. Замок высился посреди долины и был похож на неприступную крепость, которая за долгие годы своего существования выдержала не одну осаду. Он и в самом деле был надежным бастионом, защищавшим жителей графства в лихую годину. Грустно было видеть, что время не пощадило его. Даже издали было заметно, что замок изрядно обветшал.

Когда Рейли и Джон были детьми, вход в восточную башню закрыли, поскольку ее стены грозили вот-вот обрушиться. Рейли с досадой обнаружил, что она до сих пор не отремонтирована и окна чернеют, словно пустые глазницы. Никто и не собирался приступать к ремонту, несмотря на то, что Рейли выделил для этого особую статью расходов.

Когда была жива бабушка, замок Равенуорт и прилегающие строения содержались должным образом.

Однако дядя Уильям оказался никудышным хозяином. Он терпеть не мЬг провинции и, махнув рукой на хозяйство, предпочел обосноваться в Лондоне.

Дорога к замку была изрыта колдобинами, и экипаж сильно накренился. Рейли с огорчением заметил, что над замком не развевается флаг. Это означало, что дядя скорее всего и сейчас живет в Лондоне. И как только он может рассуждать о фамильной чести, если их родовое гнездо находится в таком запустении!

Оливер, сидевший напротив Рейли, удовлетворенно покачал головой.

— Как прекрасно снова оказаться на природе, сэр! Я всегда говорил, что здешний воздух чрезвычайно полезен для здоровья.

— Я это уже чувствую по себе, — согласился Рейли. Лошади преодолели последнюю выбоину на дороге, и, въехав во двор, экипаж загрохотал колесами по булыжнику.

Кучер открыл дверцу, и Рейли протяжно вздохнул.

Оливер вылез из экипажа и откинул лесенку. Рейли спустился на землю и увидел в дверях дома старого дворецкого, на лице которого застыло удивленное выражение.

— Добрый день, Амброуз, — приветствовал его Рейли.

Этот маленький худощавый человек служил у Равенуортов с незапамятных времен.

— Ты так удивлен, словно увидел привидение, — усмехнулся Рейли. — Разве ты не слышал, что я был всего лишь ранен?

Амброуз с трудом справился со смущением и, запинаясь, пробормотал:

— Здесь все думали, что вы… что вас… Нам сообщили, что вы погибли… Но теперь я вижу, что это не так.

— Можешь убедиться сам, — снова усмехнулся Рейли, — я действительно жив. — Он одернул сюртук и поднялся на крыльцо. — Насколько я понимаю, дяди нет дома?

— Да, — неуверенно кивнул Амброуз. — Но вы можете поговорить с вашим сводным братом и мачехой. Они как раз в гостиной.

Рейли почувствовал себя не слишком уютно и с сарказмом проговорил:

— Вот теперь я чувствую, что опять дома.

Он вошел в прохладную прихожую, а затем уверенными шагами направился в гостиную.

Распахнув дверь, он быстрым взглядом окинул комнату. Мачеха сидела у окна и смотрела прямо на него. Кровь мгновенно отлила у нее от лица при виде пасынка. Она задохнулась от изумления, а немного погодя пробормотала:

— Бог мой, Рейли, что ты здесь делаешь?

Она поднялась на ноги, по-прежнему бледная как мел.

— Нам сообщили, что ты умер…

Рейли перевел взгляд на Хью, который улыбнулся и с насмешкой произнес:

— Когда я был маленьким, мама, няня рассказывала мне, что после смерти души Винтеров поселяются в замке Равенуорт и являются в образе привидений. Должно быть, Рейли не изменил общей традиции.

С кем Рейли меньше всего хотелось сейчас встречаться, так это с Хью и Лавинией. Как можно спокойнее он поинтересовался:

— А где же «здравствуй, дорогой брат» и «мы так рады тебя видеть»?

Хью пожал плечами.

— Если бы я сказал, что рад тебя видеть, то это было бы лицемерием. Мы оба это понимаем. И мы никогда не делали вид, что любим друг друга. Разве я не прав, брат?