Когда догорает закат - Дана Хадсон Страница 11

— Спасибо за чудесный ужин. Вечер был прекрасным…

Ника передернуло от этой фальшивой благодарности. И почему он решил, что она признается ему в отвратительном сговоре со своим любовничком? Может, ждал, что она и прощения попросит? А он ее, естественно, простит…

Мрачно усмехнувшись, он ответил:

— Взаимно. Но давай присядем на диван и просто посмотрим друг другу в глаза…

Джоанна застыла, не в силах понять зазвеневшей в его голосе внезапной злости, и ему пришлось усадить ее силой. Сев рядом, он поднял руку и вытащил заколки из ее строгой прически. Черные шелковистые локоны рассыпались по ее плечам с тихим призывным шорохом. Не удержавшись, он со стоном обхватил ее руками, прижал к себе и нашел ее губы. Она не поощряла его, но и не сопротивлялась.

Возбуждаясь все больше и больше, он с напором ласкал ее, не понимая, почему она не отвечает. Ведь по плану Джулиуса они давно уже должны были быть в постели. Или она старается довести его до такой кондиции, когда мужчины соглашаются на все? Но он и без того согласен отдать ей все, что она пожелает, но при условии: она будет принадлежать только ему, и столько, сколько он захочет…

Он и сам не понял, когда стянул с нее платье, а с себя — брюки и рубашку. Джоанна хотела ему что-то сказать, но Ник, боясь, что она испортит то, к чему он так стремился, не давал ей вставить в его нескончаемый поцелуй ни слова.

Лаская ее с все возрастающим пылом, он с нетерпением ожидал, когда же она наконец расслабится и начнет получать удовольствие от его ласк. Но вот он нашел ее обнаженную грудь и принялся нетерпеливо мять упругую плоть. В ответ она судорожно вздохнула и прильнула к нему.

Мысленно воскликнув «наконец-то!», Ник подхватил ее на руки и перенес в спальню.

Одной рукой откинул с постели покрывало и упал в нее вместе со своей ношей. Его била крупная дрожь, с которой он не мог совладать. Не в силах больше терпеть, он раздвинул коленом ее ноги и лег сверху. Затаив дыхание, оказался внутри и судорожно вздохнул от охватившего все его тело болезненного удовольствия. Джоанна тоже не могла скрыть свою реакцию. Ник чувствовал, как горит ее кожа, как участилось дыхание и тяжело стучит сердце. Его вдохновил чисто физический, не контролируемый разумом отклик ее возбужденного тела. Потому что ничего подобного в своей жизни он никогда не испытывал и ему было бы крайне обидно, если бы в такой момент она не отвечала ему взаимностью.

Ник начал двигаться, сначала медленно, привыкая к ней и давая ей время привыкнуть к себе, потом все быстрее и быстрее. Джоанна посмотрела в его темное от страсти лицо и, ласково проведя костяшками пальцев по его затвердевшим скулам, в изнеможении закрыла глаза.

Ему показалось, что в ее взгляде промелькнуло настоящее чувство — но кто судит о чувствах в самый разгар физической близости? Уж точно не он, не такой он дурак…

От напряжения его тело само выгнулось дугой, и он, не в состоянии больше продолжать, беззвучно закричал и упал на нее, лихорадочно хватая воздух широко открытым ртом. Джоанна успокаивающе гладила рукой его спину, а он лежал рядом и не мог прийти в себя от ослепительного наслаждения, медленно покидающего его тело. Теперь он понял некоторых из своих знакомых, постоянно ссорящихся с подругами, но не желающих их покидать. Да если они испытывают лишь половину того, что сейчас испытал он, то за это душу дьяволу можно продать…

Вдруг мозг пронзила неприятнейшая мысль — он забыл о предохранении! Он вообще обо всем на свете забыл. Как ни странно, это его вовсе не взволновало. Более того — мысль о возможной беременности Джоанны показалась ему вполне привлекательной. Ведь тогда появится достойный предлог никогда ее не покидать. Ведь должен же он заботиться о собственном ребенке? Ну а заодно и о его матери, естественно…

Но ведь тогда он всегда будет думать о том, его ли это ребенок или Джулиуса… Хотя есть генная экспертиза, и, если что, он обязательно ее сделает…

Сообразив, что уже делит шкуру неубитого медведя, он поразился странностям своего поведения. Где его холодная логика и знаменитый здравый смысл? Приподнявшись на локте, посмотрел на Джоанну. Она лежала молча, чуть покусывая нижнюю губу. Нику стало стыдно. Он так забылся, что думал только о своем удовольствии, позабыв о партнерше. Решив все исправить, потянулся к ней.

Переведя на него затуманенный взгляд, она поспешила его успокоить:

— Что ты, ничего не нужно. Мне очень хорошо, правда! Но давно пора домой. Уже поздно…

Не слушая ее невнятный лепет, он с невыразимым чувством собственнического удовлетворения принялся целовать ее снова. Уже одно это было так приятно, что он невольно стал истекать нежностью и любовью. Поняв это, немного насторожился, но остановиться уже не мог.

Он ласкал ее со страстью и неистовым пылом, нежно шепча о том, как же она хороша. Джоанна вначале никак не реагировала, будто не понимала, для чего все это, но в какой-то момент вдруг застонала и подалась к нему, стараясь больше открыться для его настойчивых рук.

И когда она, шепча его имя, забилась под ним в страстных конвульсиях, Ник почувствовал себя по-настоящему счастливым. Таким счастливым, что мог бы отдать все, что у него есть, за то, чтобы всегда быть рядом именно с этой женщиной. Уложив ее на себя, чтобы чувствовать ее тело каждым дюймом своей кожи, он слушал ее успокаивающееся дыхание и растворялся от блаженства. Она молчала, уложив голову ему на грудь и слушая затихающие удары его сердца.

Медленно перебирая рассыпавшиеся по его груди шелковые волосы, Ник не хотел ни о чем думать. Они удовлетворенно затихли, понимая друг друга без слов. Но вдруг она неловко заерзала и подняла голову. Немного виновато заглянув в его глаза, тихо проговорила:

— Извини, пожалуйста, ты не мог бы…

Он враз закаменел. Ну вот, началось. И почему он решил, что ничего не будет — ни просьб, ни объяснений? Душа заныла, будто Джоанна пнула его в самое больное место. Не дожидаясь продолжения, он резким движением скинул ее на кровать и поднялся. Ничего не понимая, не в силах вынырнуть из охватившего ее разнеженно-томного состояния, она лежала на спине, вопросительно глядя на него и даже не пытаясь прикрыться.

— Нет, не извиню, Джоанна… или как там тебя! — Его голос звучал так холодно, так презрительно, будто это не он каких-то пять минут назад шептал ей упоительные признания.

Она побледнела и, приподнявшись на локте, принялась лихорадочно шарить рукой по постели, пытаясь найти простыню, желая скрыться от его презрительного взгляда. На ее щеках появились два красных пятна, но глаз от него она не прятала. Зрачки в них были расширены, как от острой боли, но Ник ничего не желал замечать.

Все более и более распаляясь от охватившего его праведного гнева, он ожесточенно продолжал:

— И не прикидывайся, будто ты не знала, кто я! Я прекрасно слышал, как ты планировала с Джулиусом Бэрдом забраться ко мне в постель, чтобы повысить цену за ваш паршивенький заводик! Но не думай, что постельными услугами заработала миллионы! Единственное, что я тебе дам, — это пятьдесят фунтов, как обычной городской проститутке!