На крыльях мечты - Ферн Майклз Страница 11

— Когда ты успел стать таким тираном? — пошутила Билли, выходя из машины.

— На большом «Э», когда приходилось приструнивать твоего старика. — Едва вымолвив эти слова, Тэд сразу же пожалел о сказанном. Билли улыбнулась, но глаза ее наполнились болью и слезами. Этого Тэд вынести не мог. Он резко повернулся и побежал к дому.

В жилище Коулмэнов стояла тишина; дом казался пустым, как бывает в тех, чьи обитатели живут каждый своей, отдельной жизнью. Тэд понял это. Наконец-то понял.

— Чертовски жаль, — пробормотал он сквозь зубы.

— Ты что-то сказал, Тэд?

— Я сказал, что хочу пить.

— Подам сию минуту. Садись. Снимай туфли. Я принесу сандвичей.

— Вот девушка, которая мне по сердцу.

Билли улыбнулась так ослепительно, что Тэд почувствовал себя ребенком в рождественское утро. Билли Коулмэн улыбается, ему улыбается. Чего же еще мог желать или просить мужчина? Лишь всю Билли Коулмэн.

* * *

Цветомузыкальная установка зловеще сверкала в темноте бара «Эдди и Арни» и, казалось, вот-вот разорвется от дикого ритма кантри, вырывавшегося из усилителей. Тенор мурлыкал свою одинокую жалобу, которая изливалась с черного диска вращающейся пластинки. «Побудь со мной…» Несколько пар, обнявшись, покачивались в чувственной имитации танца.

Потягивая виски, мужчина снова глянул на сидевшую рядом с ним девочку. Смешно было бы называть ее женщиной — он никогда не считал женщиной особу женского пола, не достигшую тридцати лет. Ей могло бы быть от девяти до двадцати девяти. Округлость подбородка и щек, а также мягкость и гладкость ее рук выше локтя могли бы принадлежать девочке. Однако в глазах под густо накрашенными ресницами и пухлых губах таился намек на большой опыт.

Он удивился, когда она вошла в бар и уселась рядом с ним. Удивился еще больше, когда бармен подал ей порцию спиртного. Она еще не произнесла ни слова, но каждое движение ее тела уже говорило ему, что его присутствие не осталось незамеченным. Что тоже было удивительно, так как в «Эдди и Арни» сегодня сидели и другие мужчины, гораздо моложе, чем он. Наверное, она кого-нибудь поджидала. Было еще рано, бар не успел заполниться толпой, привычной для субботнего вечера. Неожиданно незнакомка залпом осушила стакан и спросила его, не закажет ли он ей еще порцию. На мгновение он едва удержался, чтобы не глянуть через плечо: к нему ли она обращается? Черт побери! Ему уже сорок шесть, он отец троих детей, талия у него исчезла еще десяток лет тому назад. Давным-давно миновали те времена, когда столь юная и свежая пташка делала ему намеки, и он почти забыл, как следует реагировать на такое поведение. Почти, но не совсем.

Мэгги уселась на высокий табурет у стойки бара, скрестив свои стройные ноги в неотразимой, как ей казалось, позе. Браслеты на запястьях звякнули один о другой, когда она потянулась за пачкой «Пэлл-Мэлл». Черное платье без рукавов соблазнительно обрисовывало ее бедра и заканчивалось гораздо выше ляжек, открывая ногу на всю длину, до вечерних туфель на высоких каблуках. Мэгги не сомневалась, что понравилась этому мужчине. Как и в том, что он коммивояжер. Все они были коммивояжерами.

Кто-то опустил еще одну монету в музыкальную установку, и зазвучала медленная томная песня. Ей хотелось, чтобы он пригласил ее танцевать.

— Я ужасно люблю эту песню, а вы? — спросила она. Мэгги размяла сигарету и зажала ее в зубах, предоставляя мужчине возможность поднести ей огонька.

Мужчина чиркнул спичкой и поднес к сигарете Мэгги. Поверх маленького пламени она посмотрела ему прямо в глаза, как это делала в своих фильмах Джоан Кроуфорд. Да, так и есть — дрогнувшая рука, перехваченное дыхание. Все получится гораздо легче, чем она предполагала.

— Что? — спросил он, слегка озадаченный. — Ах да, песня. Мне не удается часто слушать музыку.

— Вы здешний?

— Нет, я здесь проездом. Я живу в Оклахоме. Но Остин приятный город, грубоватый по сравнению с Нью-Йорком или Лос-Анджелесом, но приятный. — Он хотел произвести на нее впечатление, упомянув такие большие города как свидетельство путешествий по всей стране, но девочка, казалось, больше интересовалась своим бокалом с ромом и кока-колой. — Вы кого-нибудь ждете? Друга? — Он вовсе не собирался бросать на ветер еще семьдесят пять центов на выпивку, только чтобы разогреть девчушку для какого-то другого парня.

— Нет, я просто притормозила слегка по пути домой. — Еще одна черта, подсмотренная в кино, на этот раз у Барбары Стенвик. Она сосредоточенно посмотрела мужчине в лицо, желая, чтобы он задал следующий вопрос.

— Вы живете одна?

Вот оно. Теперь дело пойдет быстрее. За разговором Мэгги все ближе и ближе придвигалась к незнакомцу. Скоро его рука машинально обнимет ее. Она знала, что молодые люди, сидевшие на другом конце бара, наблюдают за ними. Когда она впервые пришла сюда, эти парни пытались приударить за нею, но никто из них ей не был нужен. Все они юнцы зеленые, слишком грубые и нахальные, она их немного побаивалась. Но такой милый человек, как Фред, казался таким надежным, внушал такое умиротворение. И кроме того, немолодые мужчины должны быть более благодарны, когда на них обращает внимание хорошенькая девушка. Они умеют проявлять любезность и внимание, умеют быть нежными, ласковыми. Не то что молодые: только и знают, что лапать, не желают разговаривать или там еще что-нибудь, а только ждут не дождутся, как бы поскорее перейти к делу.

— Ты мне ничего не рассказываешь о себе, Рути. Ты живешь одна? — снова спросил Фред.

— Не одна, но девушка, с которой я живу в одной комнате, уехала из города на этот уик-энд. Поэтому я и здесь, уж очень одиноко одной в квартире.

— Ты, вроде бы, сказала, что зашла сюда перед тем, как ехать домой.

— Да. То есть я имела в виду, что мне не хочется идти домой в одинокую квартиру. Не хотите потанцевать, Фред?

Мужчина, казалось, на мгновение заколебался, потом встал и провел ее на небольшой пятачок перед музыкальной установкой. Она шагнула в его объятия и приятно прильнула к нему. Фред чувствовал себя несколько виноватым из-за того, что замышлял. Когда девочка оказалась у него в руках, он почувствовал, что она миниатюрнее его шестнадцатилетней дочки, оставшейся дома. Так сколько же ей все-таки лет?

Мэгги положила голову на широкое плечо Фреда. Ощущая его руки, обнявшие ее, она оставалась словно под защитой, в полной безопасности. Ей нравилось, как он резко разговаривал с ней, как будто и правда интересовался тем, что она ему сказала. Пока они танцевали, Мэгги наплела ему небылиц о своей работе. Сегодня вечером она была продавщицей в универмаге Каплана. Фред рассказал ей о своей работе — он продавал оборудование для нагревательных котлов. Для Мэгги эти подробности не имели значения; даже если бы заявил, что он Джек Потрошитель, все равно этот мужчина казался таким симпатичным, приятным, потому что разговаривал с нею, танцевал с нею. Такой милый.

Папа никогда не говорил с нею о делах, не то что Фред. Папа думал, что она слишком маленькая, чтобы понимать что-то и интересоваться его работой, но это не так. Она бы целыми днями сидела и слушала, если бы только папа улыбался, глядя на нее сверху вниз, как Фред сейчас, позволил бы ей положить голову ему на плечо и обрести чувство безопасности и покоя.