Тайный брак - Пенни Джордан Страница 11

«Странно, — подумала Луиза. — Странно и удивительно видеть его таким». Ее сын выглядел счастливым и умиротворенным, впервые за долгое время. Чезаре казался пораженным и довольным. Как он властно положил руку на плечо Оливера! Будто сам растил его и воспитывал. Ее охватило возмущение. Это не он, а она, Луиза, занималась сыном все эти годы. А где был Чезаре? Бегал за каждой юбкой, вовсе забыв про нее? Хотя чего она хотела? Чезаре никогда не любил ее. Он воспользовался ею, посмеялся и бросил на растерзание жителей коммуны. А те и счастливы — как же, выпала редкая возможность поизмываться над опозоренной девушкой!

Луиза как раз пришла забрать сына после занятий. Она ускорила шаг, ее сердце учащенно заколотилось. Она подскочила к сыну и попыталась убрать с его плеча руку Чезаре.

Отец и сын одновременно повернулись к ней. Изумленная Луиза заметила, что, как только она попыталась отвести Оливера, он еще крепче прижался к Чезаре.

Чезаре, по-прежнему держа руку на плече Оливера, другую положил на ладонь Луизы. От его прикосновения в жилах забурлила кровь.

Луиза попыталась высвободиться, но Чезаре без видимых усилий удерживал ее на месте.

— Я как раз тебя искал, — сказал он. — Нам нужно многое обсудить.

— От тебя мне нужно только разрешение на захоронение праха бабушки и дедушки, — в отчаянии выпалила Луиза.

— Если хотите, приходите завтра посмотреть, как я играю в теннис, — произнес Оливер, и она не могла не заметить, как быстро и легко ее сын сошелся с Чезаре.

— Если Оливер готов, то пора идти на урок фотографии, — произнесла подошедшая к ним симпатичная молодая девушка. Она следила за проживающими в отеле детьми.

Луиза рассердилась, отметив, что ее слова и улыбка предназначались Чезаре. Она также видела, что ее сын не хочет расставаться со своим новым другом. Оливер хмуро посмотрел на мать, когда она осторожно подтолкнула его к девушке, а затем стряхнул ее руку с плеча.

Но тут вмешался Чезаре.

— Нельзя так вести себя с матерью, — спокойно произнес он, обращаясь к Оливеру.

Мальчик выглядел расстроенным и подавленным из-за упрека Чезаре, чье неодобрение было для него гораздо важнее недовольства Луизы.

— Ты не имел права так разговаривать с Оливером, — заявила она, как только Оливер и девушка отошли достаточно далеко. — Он мой сын.

— И мой, — невозмутимо ответил Чезаре. — Я получил результаты анализа. Мое отцовство доказано.

У Луизы екнуло сердце, нахлынули неприятные воспоминания и проснулись старые обиды.

— Я и так это знала, — мрачно пробурчала она.

«Она похожа на маленькую гибкую кошку, которая сердится и шипит, стараясь защититься, — вдруг подумал Чезаре. — Будет ли она, как кошка, мурлыкать от удовольствия, если ее погладить и приласкать?»

При мысли об этом он ощутил непривычно сильное желание. Чезаре был уверен, что давно научился себя сдерживать.

— Нам нужно о многом поговорить, и я считаю, что лучше всего нам с тобой уединиться в замке Кастелло.

— Оливер… — начала Луиза, но Чезаре покачал головой.

— Я уже все решил. За сыном присмотрят до твоего возвращения.

Замок Кастелло. Место зачатия Оливера. Хотя маловероятно, что на этот раз Луиза заглянет в спальню Чезаре. Да ей и не хочется там находиться. Не после того, через что ей пришлось пройти.

— Я не хочу… — начала она, но Чезаре взял ее за руку и вывел в вестибюль отеля. Затем они оказались на улице — там их ждал черный лимузин.

До замка было всего двадцать минут езды. Луиза догадывалась, что Чезаре был, вероятно, заинтересован в этом отеле, поскольку здание было построено на земле, принадлежавшей семье Фальконари.

Пока лимузин проезжал через великолепные сады, разбитые перед фасадом замка Кастелло, Луиза старалась не восхищаться ландшафтом. Это оказалось практически невозможно.

Семья Фальконари жила на острове в течение многих поколений. Ее представители заключали выгодные браки и преумножали свое богатство. Фамилия Фальконари происходила от итальянского слова «сокол». Над главным входом в замок Кастелло красовался герб с изображением величественной птицы, та же фигура была высечена в каменной кладке стен.

«Семейная маркировка частной собственности», — подумала Луиза.

Луиза вздрогнула — ей было не по себе. Она вспомнила, как Чезаре держал мальчика за плечо, как ее сын смотрел на него снизу вверх. У Луизы заныло в груди при мысли о собственном детстве и отношениях с отцом. Она инстинктивно знала, хотя и не желала в этом признаться, что Чезаре будет заботиться о своем сыне. Таковы традиции Сицилии, и Фальконари не станет их нарушать. А что это означает?

Луиза даже думать не хотела об этом. Оливер ее сын. Она его родила, воспитала одна и будет яростно его защищать. Она отдалась Чезаре, будучи неопытной и жаждущей любви и признания девушкой. Теперь, когда все изменилось, она увидела в глазах своего сына желание быть с отцом. Луиза не позволит Чезаре обижать и отвергать Оливера, как когда-то он обидел и отверг его мать.

Машина остановилась перед мраморной лестницей внушительного размера.

«В отсутствии галантности его не упрекнешь», — подумала Луиза, когда Чезаре открыл дверцу автомобиля с ее стороны и повел ее вверх по лестнице, придерживая за локоть.

Да, его внешняя привлекательность и эффектные манеры воодушевляли, но еще неизвестно, что на уме у Чезаре и будет ли он достойным отцом Оливеру.

Сердце Луизы екнуло. Почему она об этом думает? Чезаре не собирается посвящать себя воспитанию сына. И все же Луизе радостно было вспоминать взгляд мальчика, направленный на отца, и ответный взгляд Чезаре.

Главный коридор замка Кастелло был поистине впечатляющим. В нишах возвышались статуи, просторные лестницы поражали великолепием, антикварные столики пестрели вазами с благоухающими цветами, мраморный пол сверкал чистотой. Вокруг царила тишина.

— Сюда, — сказал Луизе Чезаре, указывая на двойные двери, через которые можно было попасть в большие комнаты, оформленные по-королевски — пышно и щедро.

Миновав их, Чезаре вывел Луизу в крытый переход. Вскоре они оказались в закрытом внутреннем дворике с садом, фонтаном и небольшой голубятней с воркующими птицами.

— Это был сад моей матери, — объяснил он Луизе, жестом приглашая ее присесть на один из стульев у стола кованого железа.

— Она умерла, когда ты был маленьким. Об этом мне рассказывала бабушка. — Луизе почему-то показалось важным сказать об этом.

— Да. Мне было шесть. Родители погибли во время прогулки на паруснике.

Вдруг перед ними возникла горничная, словно бы из неоткуда.

— Что ты будешь? — спросил Чезаре. — Может, английский чай?

— Кофе-эспрессо, — ответила Луиза, непроизвольно отметив, что ей придется выпить немало горького лакомства для храбрости, чтобы противостоять Чезаре. — Мои бабушка и дедушка приучили меня пить кофе до того, как я стала разбираться в английском чае. Они говорили, что аромат кофе напоминает о доме, хотя настоящего дома у меня никогда не было. — Она не собиралась признаваться ему в том, что сейчас этот напиток должен помочь ей собраться с силами.