Уже не игра - Кэрол Маринелли Страница 11

— Не хотите выпить чаю вместе со мной?

— С удовольствием, — без промедления ответил Бобби, испытывавший жажду. Он бросил неловкий взгляд на дверь за ее спиной. — Если, конечно, ваш супруг не пожелает к вам присоединиться.

— Я в этом сомневаюсь, — ответила Зоуи и испытала смущение, осознав, что своим ответом, возможно, выдала, что спала одна.

Бобби нахмурился и посмотрел на нее с недоверием. Королева не привыкла к подобным взглядам. В его взгляде не было ничего непристойного. С его помощью Бобби лишь хотел сказать, что ему непонятно, почему король оставляет ее одну.

Отец Аллегры сел за столик, и дворецкий принес для него чашку, после чего удалился.

— Вы получили удовольствие от вчерашнего вечера? — спросила Зоуи.

— Я не помню, — рассмеялся Бобби, и Зоуи обнаружила, что тоже смеется. Затем он, посерьезнев, продолжил: — Не думаю, что мою речь хорошо приняли. Я даже не успел ее закончить.

— Мы не привыкли к неподготовленным речам.

— Привыкнете, когда приедете к нам в гости. — Бобби опустил глаза. — Простите. Все это немного неловко, правда? Я имею в виду знакомство семьи жениха с семьей невесты. Мы сможем найти общий язык, вот увидите, — улыбнулся он.

— Я в этом уверена, — ответила королева, хотя сомневалась, что свадьба вообще состоится. Она видела блеск в глазах Аллегры, но материнское чутье подсказывало ей, что ее сын собирается вступить в этот брак не по любви. Что у него на это другие причины.

По мере продолжения их беседы Зоуи проникалась все большей симпатией к Бобби Джексону. Он был очаровательным, забавным и в то же время внимательным и задумчивым.

— Аллегра ладит с вашей женой? — спросила она.

— Да.

— Вы сохранили хорошие отношения с вашей бывшей женой?

Наверное, с ее стороны было невежливо задавать этот вопрос, но ее заинтриговало, что этот человек на вчерашнем приеме уделял одинаковое внимание обеим женщинам.

— Джулия просто золото.

Зоуи нахмурилась:

— А этот юноша… Леонард, кажется?

— Лео, — поправил он ее. — Если вы, конечно, имеете в виду молодого человека, который флиртовал с бывшей невестой вашего сына.

Королева обнаружила, что снова смеется.

— Вы очень наблюдательны, — сказала она Бобби и сама подлила ему чая, потому что уже давно отпустила дворецкого. — Лео — ваш сын от первого брака?

— Нет. Его мать звали Люсиндой. Она была моей любовницей.

— О…

— После ее смерти Лео стал жить со мной. До этого мы с ним не общались. Я думал, что он не мой сын. Люсинда никогда не пыталась меня переубедить, и у меня не было никаких сомнений. Оказалось, что она сделала анализ ДНК. Мне следовало быть рядом с Лео… Я перед ним виноват.

— Вы не сердитесь на Люсинду за то, что она не сказала вам правду?

— Я ею восхищаюсь. Женщина, которая не пытается удержать любовника с помощью ребенка, особенная. — Бобби посмотрел на королеву. Ее глаза были полны грусти. Бобби всегда умел находить общий язык с представительницами прекрасного пола. Зоуи королева, но прежде всего она женщина. — Она прекрасно воспитала нашего сына, и я всегда буду ее помнить. За свою жизнь я совершил много ошибок, но кто из нас безупречен?

— Королеве непозволительно совершать ошибки.

— В первую очередь вы женщина.

— Нет. — Она покачала головой, но Бобби это не убедило.

— Для меня вы красивая и умная женщина, которая заслуживает любви и понимания. — Он не без удовольствия отметил про себя, что на ее лице появилась улыбка. — В любом случае чувство вины не помогает решать проблемы. Мне следует оставить прошлое в покое и постараться быть ему хорошим отцом. Как я уже сказал, мы все небезупречны.

— Это точно, — согласилась Зоуи, и они обменялись понимающими улыбками.

— Но к Аллегре это относится меньше, чем к кому-либо, — сказал Бобби. — Если у вас есть какие-то сомнения на ее счет, уверяю вас, что она серьезная и порядочная девушка. Я всегда говорил Джулии, что из нашей дочери однажды получится прекрасная мать. Видели бы вы ее с братьями и сестрами! Наша Аллегра не любит быть в центре внимания, не ищет славы. Она благоразумнее, чем все мы, вместе взятые. С ней ваш сын будет очень счастлив. — Бобби поднялся. — Был рад познакомиться поближе, Зоуи. Я с удовольствием еще пообщаюсь с вами и вашей семьей.

Бобби был грубоват и прямолинеен, но в то же время очарователен. Зоуи поняла, почему женщины его прощают и вся его страна уже много лет обожает.

Зоуи никогда не признавалась ни одной живой душе, что совершала ошибки, но после дружеского разговора с Бобби почувствовала облегчение.

Ей нравилась энергия, которой Джексоны наполнили дворец.

Аллегра ей тоже нравилась.

Взяв дрожащей рукой газету, она стала изучать мнения общественности о предстоящей свадьбе и просматривать фотографии под кричащими заголовками. Ее беспокоило, как отреагируют на все это Алессандро и Аллегра.

Войдя во дворец, Зоуи направилась на кухню и у лифта встретила двух горничных.

— Вы не забыли, что у нас ночевало больше гостей, чем было запланировано? — напомнила она им. — Куда вы это везете? — спросила она, указав на огромную тележку с кофе, выпечкой и газетами.

— Принцу Алессандро, — ответила одна из девушек. — Он распорядился подать завтрак в семь часов.

— Оставьте принца Алессандро в покое.

— Принц попросил разбудить его в семь, — взволнованно произнесла вторая девушка.

— Дайте им отдохнуть еще часок, — улыбнулась Зоуи, подозревая, что Алессандро и Аллегра уснули совсем недавно. — Они поздно легли. Если принц будет возмущаться, скажите, что вы выполняли мое распоряжение.

Девушки с тележкой пошли обратно на кухню, а она вернулась в свои покои и продолжила читать газеты. Алессандро и Аллегре нужно время, прежде чем они столкнутся со всем этим.

Аллегра долго лежала без сна, слушая шум моря и глядя на тени от огня, танцующие на стене. Она задремала на рассвете и проснулась от пиканья будильника. Алекс на него никак не отреагировал. Ей следовало его разбудить и напомнить ему, что в любую минуту может войти слуга, но она продолжала тихо лежать, пока он наконец не проснулся сам.

В комнате было холодно, и он поднялся и закрыл балконную дверь. У него затекли ноги. Он не привык спать на узком диване, на котором нельзя вытянуться во весь рост.

Все же не это раздражало его больше всего, а тот факт, что почти всю ночь ему не давал покоя образ Аллегры в короткой ночной рубашке, из которой вывалилась полная грудь.

Он подошел к кровати и забрался под одеяло. Аллегра пошевелилась. Поняв, что она не спит, он сказал ей:

— Прости, Аллегра.