Хрустальная туфелька - Рут Валентайн Страница 11

Казалось, она должна была чувствовать себя неловко и неуютно, ночуя в одном номере с мужчиной, который год назад жестоко разбил ей сердце. Но сейчас все мысли Джоан были обращены к ее погибшей сестре, поэтому все остальное отошло на задний план.

Переодевшись в ванной в его сорочку, она вышла в холл и направилась в отведенную ей спальню. Путь ее лежал мимо комнаты, в которой находился Андерс. Дверь была открыта, и Джоан увидела, что он уже лежит на кровати, подложив руки под голову. Лицо Андерса выражало страдание, и Джоан подумала, что он скорбит о погибшем брате.

– Спокойной ночи, – сказала она, но ответа не последовало.

Джоан прошла в свою спальню и тихо прикрыла дверь. Когда она легла в постель и выключила свет, сразу заснуть и забыться ей не удалось. Мысли незаметно унесли ее в прошлое, и это немного приглушило боль от случившейся трагедии.

Она отвлеклась от беспутной жизни, которую вела Нэнси, и в ее памяти возникли две маленькие девочки. Нэнси, которую Джоан хотела помнить, танцевала в ее воображении. Младшая сестренка вызывала сейчас у нее глубокое чувство жалости, и Джоан снова и снова окуналась в прошлое, когда жизнь казалась безоблачной и счастливой. Но внезапно ей стало страшно заглянуть туда и обнаружить, что та жизнь была не такой уж беззаботной и устойчивой. Прошлое напоминало о пустоте, которую она заново переживала сегодня.

Из ее груди вырвалось короткое рыдание. Джоан часто задышала, чтобы не разреветься. Она сдерживала их в течение восьми мучительных лет, долгого периода одиночества, когда надо было собрать волю в кулак, чтобы выстоять в этом жестоком мире.

Джоан давно поняла, что рыдать в подушку в ночной тиши бессмысленно, когда рядом нет никого, кто мог бы утешить, ободрить и помочь.

И сейчас она не собиралась расслабляться.

– Джоан? С тобой все в порядке?

Она кивнула и закрыла ладонью глаза, когда Андерс включил бра.

– Ты можешь плакать, если тебе хочется, в этом нет ничего плохого, – мягко произнес он.

Джоан покачала головой и глухо ответила:

– Слезами никого не вернешь.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Андерс и, не дождавшись ответа, сказал: – Ты ведь говоришь не только о Брэндоне и Нэнси, так? – Джоан опять промолчала, но он мягко задал следующий вопрос: – Что случилось с твоими родителями?

– Они умерли, – коротко ответила Джоан.

– Расскажи мне об этом.

Она уже собралась покачать головой и повернуться на другой бок, чтобы не терзать свое сердце, но что-то остановило ее. У нее вдруг возникла необходимость поделиться с кем-то своим прошлым.

– Мама была очень красивой. – Голос задрожал, и Джоан откашлялась. – Нэнси назвала дочку Джойс в ее честь. Отец готов был выполнить любой ее каприз.

– Как Брэндон в отношении Нэнси?

– Что-то в этом роде, – согласилась Джоан. – Хотя отец всегда действовал очень разумно в том, что касалось детей. С мамой все было наоборот. – Она печально улыбнулась. – Однажды мама решила, что ей необходимо поехать в горы покататься на лыжах. Она увидела рекламу по телевизору и стала требовать от отца, чтобы он свозил ее в горы. Ее абсолютно не волновало, что добираться туда долго и небезопасно, что отец не только никогда не видел снега, но ни разу в жизни не ездил на машине по скользкой дороге. У них не было даже зимней резины. Но мама хотела в горы, и точка.

Рука Андерса скользнула по постели, нащупала ее руку и мягко сжала ее. Джоан закрыла глаза. Его прикосновение дало ей силу, и она продолжила свой печальный рассказ.

– Они, конечно, не доехали ни до каких гор. Девять лет назад все происходило так, как сегодня. Полицейские появились у дверей нашего дома и сказали то, что мне сказала сегодня медсестра в больнице: «Они не мучились».

– Мучилась ты, – констатировал Андерс.

Он откинул с ее лба густую прядь каштановых волос, скользнул рукой по ее щеке… Джоан отчаянно хотелось повернуться к нему и прижаться к его груди в ответ на его ласку, но она сдержалась.

– Что было потом? – спросил Андерс.

– В их делах была полная неразбериха. – Джоан снова закрыла глаза. Она до сих пор не могла вспоминать без боли тот тяжелейший период своей жизни. – Я устроилась на работу в два места, чтобы содержать себя и Нэнси, и я еще училась в колледже. Возможно, мне следовало бросить занятия и больше времени посвящать Нэнси. Но я думала, что если я получу приличную работу, то у нас с ней все будет хорошо. Теперь я понимаю, насколько была неправа.

– Нэнси сама выбрала свой образ жизни, – мягко сказал Андерс, но Джоан не устраивало такое утешение.

– В конце концов, мне пришлось продать родительский дом. – Ее губы слегка, задрожали, но она быстро справилась с эмоциями. – Я уже не могла выплачивать банковский кредит. Свою часть я истратила на покупку квартиры, в которой живу сейчас. Я надеялась, что Нэнси сделает то же самое со своими деньгами, но не тут-то было. Она растранжирила их на дорогую одежду и рестораны, снимала жилье, которое было ей не по карману. Как я ни пыталась образумить ее, все было впустую. Она делала то, что хотела.

Джоан снова почувствовала, как подступили слезы, и опять закрыла глаза. Когда она открыла их, Андерс все еще находился рядом с ней. Он смотрел на нее, и в его взгляде не было и тени насмешки или презрения.

– Ты так много перенесла, Джоан. Поплачь, тебе станет легче.

– Это бесполезно. Я поняла это еще девять лет назад. Слезы ничего не меняют.

– Я не согласен, – возразил Андерс. – Иногда полезнее почувствовать боль, чем вообще ничего не чувствовать.

Молчание затянулось. Андерс первым нарушил его, выразив в четырех простых словах и чувства Джоан:

– Мне будет не хватать его.

Она снова промолчала, а он продолжал мягко говорить:

– Мне тяжело думать о Брэндоне. Я испытываю настоящую физическую боль оттого, что больше никогда не увижу его. – Его ладонь лежала на ее щеке, и Джоан наконец повернулась к нему лицом, прильнув к его теплой ладони. – Брэндон был младше и слабее меня, поэтому я привык опекать его. Какое-то время он тянулся ко мне и хотел во всем походить на меня. Когда у него возникали проблемы, он бежал не к отцу, а ко мне. Но потом, когда он вырос, все изменилось. Сейчас я сожалею о том, что не смог удержать его около себя, он бы тогда, возможно, не сошел с рельсов. Но я, зная, что он делает много глупостей и совершает одну ошибку за другой, все равно продолжал любить его. Брэндон не всегда был плохим.