Лабиринты лжи - Энн Стюарт Страница 11

— Что? — Харрис побледнел под тонким слоем загара. — Ты это всерьез?

— Разве я похож на шутника, Чандлер? — злился Эммет. — Целых пятнадцать лет брат посылал сестре подарки на день рождения. Что это за подарки? Я могу ляпнуть чего-нибудь невпопад, и даже такая наивная душа, как Рейчел, заподозрит неладное и выведет меня на чистую воду.

— Я верю в твою интуицию, мой мальчик. Ты не допустишь подобных промахов, — отмахнулся Харрис.

Эммету ничего не оставалось, как согласиться. Если он не умеет навешать противнику лапши на уши, то зачем тогда вообще он ввязался в эту аферу? «Так, а с каких это пор Рейчел стала противником? Да с самого начала, — ответил он себе. — И не стоит об этом забывать. Нравится мне это или нет».

— Но ты понимаешь, что это значит? — продолжал Харрис с красным от волнения лицом.

— Да я не глупее тебя буду. Это косвенно доказывает, что Эммет Чандлер до сих пор жив и, возможно, в курсе всех семейных перипетий. Если только подарки не посылал кто-то другой из добрых родственников.

— Ты плохо знаешь наше семейство, племянничек, — усмехнулся Харрис. — Среди нас нет таких добряков. За исключением, может быть, самой Рейчел. Сомневаюсь также, что подарки приходили от друзей. Рейчел всегда была застенчива и сдержанна. Она плохо сходится с людьми. Единственной ее глубокой привязанностью кроме бабки с дедом был, извиняюсь, ты. Ну, ты понимаешь, кого я имею в виду.

— Большое спасибо! — прорычал Эммет. — Теперь, когда я об этом узнал, мне стало значительно легче. Ладно, допустим, он никогда не объявится, этот настоящий Эммет. Что будет при таком раскладе?

— Произойдет несчастный случай, ты начнешь новую жизнь с приличным капиталом, а Рейчел пусть тогда оплакивает погибшего братца.

— Хм. А если объявится? Как Чандлеры отнесутся к самозванцу?

— Что за выражения, малыш? Самозванец! Я объясню им, что ты был моим помощником, что мы всегда знали, что Эммет вернется. Они поверят мне на слово. А тебе все-таки достанется приличный куш, ради которого ты и ввязался в это дело, не правда ли?

— А почему ты так уверен, что Эммет не примет наследство? Едва ли найдется человек, готовый отказаться от миллионов из принципа. — «И уж точно не Эммет Чандлер, который выращивал коноплю и делал бомбы», — злорадно заметил он про себя.

— Я в этом просто не сомневаюсь. Он всегда ненавидел деньги. Они с Рейчел в этом плане одинаковые. Чем быстрее он от них избавится, тем он будет счастливее. Разумеется, в пользу своих теток и дядек, включая твоего покорного слугу.

Заслышав это, Эммет аж подскочил.

— Рейчел не любит деньги?

— Трудно поверить, не так ли? Но она не хотела бабкиного наследства, иначе ей тоже кое-что перепало бы. У нее были акции от матери, так она вложила их в самые что ни на есть безнадежные предприятия. Какие-то медицинские исследования, какие-то электростанции на солнечных батареях, черт знает что. Вряд ли она получает с них хоть четверть того дохода, который могла бы получать, вложи она акции с умом. Дед, наверное, сейчас в могиле переворачивается. Она хочет зарабатывать сама. Видишь, вы совершенно разные. Рейчел отказывается от состояния, а ты готов на что угодно, лишь бы его заполучить. — Он произнес последние слова без тени осуждения, а даже с некоторым уважением. Жадность была ему понятна, а принципы чужды.

Эммет поднялся, глядя на подельника исподлобья:

— Это все сюрпризы, Чандлер? Или еще что-нибудь? А то я не люблю работать на ощупь в потемках.

— Теперь ты знаешь все, мой мальчик. Только вот отвечаешь ли ты откровенностью на мою откровенность?

Губы Эммета изогнулись в неприятной, недоброй улыбке.

— Не сомневайся, Чандлер.

И с этим словами он вышел из бара, а старик проводил его тревожным взглядом налитых кровью глаз и подал знак официанту повторить ром с содовой.