Стань моим первым - Адалин Черно Страница 11

А вот не всё…

Я зажимаю таблетку в ладони и смотрю на Кирилла, гордо задрав подбородок:

— А что, если я откажусь?

Взгляд Кирилла цепляет зажатую в кулак руку и скользит выше. Останавливается на моем лице, замирает. Характерный только Багрову прищур вызывает у меня табун мурашек. Они мгновенно расползаются по коже, плечи вздрагивают. С трудом выдерживаю его взгляд и задираю подбородок выше. Отступать поздно, раз уж решилась его позлить, надо идти до конца.

— Собираешься отказаться?

Его голос звучит спокойно, да и сам Кирилл расслаблен, но его выдают глаза. В них огонь загорается такой силы, что до меня достает. Вдруг жарко становится и не по себе как-то.

— Это мое тело. А это… — раскрываю ладонь перед ним. — Вредно. Я знаю о последствиях.

Вру, не краснея. Ничего я не знаю на самом деле. Только то, что Верка сказала и Нинка подтвердила. Не станут же они мне врать, верно?

— С какой целью ты мне это говоришь? — вдруг спрашивает Багров.

И смотрит внимательно. Пытается показать, что его совсем не трогает происходящее, но я-то вижу. Всё вижу. Эмоции впервые в его взгляде проскальзывают.

— Просто, — пожимаю плечами. — Мы оба виноваты в случившемся, а отдуваться, получается, только мне?

— Получается, — говорит Багров, а затем спрашивает: — Ты пристыдить меня пытаешься?

— Нет, конечно. Ты меня перед фактом поставил и не спросил, хочу ли я ее пить. Купил тоже сам. Не считаешь, что это слишком?

— Ты поела? — переводит тему и, дождавшись моего кивка, подзывает официанта. — Принесите счет.

Через несколько минут Кирилл оплачивает наш счет кредиткой и, поднявшись, обращается ко мне:

— Пошли.

Я поспешно встаю. Совершенно ничего не понимая, иду за ним. Таблетку все еще в руке держу, не разжимая пальцев. Когда подходим к машине и Кирилл передо мной дверь переднего сидения открывает, я уже жалею, что не выпила ее.

— Садись, — командует, замечая мою заминку. — Дим, сходи в кафе пока. Мы кое-куда прокатимся.

Я сглатываю, но в машину забираюсь. Дима выходит, Кирилл занимает его место. Заводит двигатель.

— Куда мы едем?

Когда Кирилл не отвечает, я начинаю нервничать. Напрягаюсь от страха. Я о Багрове почти ничего не знаю. Он сын наших друзей. Всегда собранный и уверенный в себе, привлекательный и немногословный. Мой отец никогда с криминалом не связывался, и я решила, что Кирилл тоже не может.

Когда машина летит по трассе, начинаю в этом сомневаться. А когда он сворачивает с главной дороги, поджимаюсь. Может, махнуть эту таблетку прямо сейчас и попросить меня высадить? Успокаиваю себя тем, что в любой момент могу назвать свою фамилию. Кирилл, конечно, будет шокирован, но ничего со мной не сделает.

Господи, да он и так не сделает! Я уверена! Уверена ведь?

Багров останавливает машину. Паркуется у больших ворот.

— Выходи, — говорит, отстегивая ремень безопасности.

— Куда мы приехали? — спрашиваю с волнением.

— Посмотришь.

Он покидает салон первым, я иду следом. Здесь людная улица, довольно шумно, волноваться не о чем.

— Куда мы приехали? — повторяю вопрос еще раз.

— Увидишь.

Кирилл аккуратно берет меня под руку, толкает к огромным воротам. Я пока не понимаю, куда мы приехали. То ли в детский садик, то ли в школу. За воротами находится несколько детских площадок и много зеленой растительности. Даже беседка в тени деревьев имеется.

— Ты зачем меня сюда привез? — спрашиваю.

— Помолчи.

Кирилл уверенно шагает к двери, ведущей в большое здание. Я бегло смотрю на табличку, висящую слева от входа.

“Детский дом “Непоседки””

— Ты меня в детский дом привез? — восклицаю, кажется, слишком громко, потому что на меня начинают коситься. — Зачем?

— Молчи и улыбайся.

Кирилл уверенно лавирует в коридорах, из чего я делаю вывод, что он здесь не впервые. Был раньше, но зачем?

Мы останавливаемся у деревянной двери. Кирилл несколько раз стучит и, толкнув ее внутрь, входит.

— Кирилл Викторович?! — женщина, сидящая за столом, тут же поднимается на ноги и идет нам навстречу. — Какими судьбами к нам?

— Здравствуйте, Нора Сергеевна. Да вот… привез подрастающее поколение на экскурсию.

Женщина тут же оценивает меня внимательным взглядом. С головы до ног осматривает и улыбается.

— Тоже хотите сделать доброе дело?

Я молчу и улыбаюсь. Совсем не потому, что Кирилл так сказал, сама ведь не знаю, что говорить. Да и что тут скажешь?

— Идемте, тогда, я вам экскурсию проведу.

Я хочу отказаться, но мне такой возможности не предоставляют. Кирилл толкает меня вперед, и я оказываюсь зажатой между директором детского дома и ним. Она идет впереди, он сзади. Сбежать никак не выйдет, хотя очень хочется. Вначале женщина показывает залы, в которых занимаются дети, затем ведет нас в комнаты, где они живут.

— А это, — она заводит нас в огромное помещение с компьютерами. — Наша гордость. Закупили компьютеры на последние пожертвования. Теперь у нас все самое новое и лучшее.

— Молодцы, — хвалит Кирилл и слушает внимательно.

— Пойдемте к воспитанникам?

Женщина выходит из комнаты, я разворачиваюсь к Кириллу.

— Мы зачем здесь?

— Выбор тебе сделать помогаю.

— Как этому способствует детский дом?

— Увидишь.

Кирилл предельно спокоен и собран. На дверь кивает, и я, фыркнув, выхожу.

После осмотра помещений нас ведут к детям. Не прямо к ним, но на улицу, а там они играют. Когда шли сюда, я как-то внимания не обратила, что дети здесь всех возрастов. И маленькие, по годику-два, и старше, лет по шестнадцать, подростки. Почти взрослые.

Они разделены на группы, каждый занят своим делом. Я сглатываю. Мне здесь не по себе. Все они выглядят неплохо, одеты хорошо, не слишком худые, без следов побоев, да и Нора Сергеевна выглядит добродушно. Улыбается, рассказывает о тех, кто прибыл совсем недавно. Мальчик семнадцати лет. Стоит от группы отдельно, надутый. И две девочки. Близняшки. Им по три. Они плачут, хотя другие дети рядом с ними спокойные.

— Сложно им дается адаптация, но мы стараемся.

— Я уверен, что у вас все получится.

Нора Сергеевна смотрит на меня. Ждет, наверное, что я скажу.

— У вас здесь… уютно, — выдавливаю из себя улыбку.

— Мы почти закрылись, — говорит она. — Благодаря вот, Кириллу Викторовичу и таким, как он, еще держимся на плаву.