Ложная красота - Наталья Кочетова Страница 11

— Ты можешь намного больше, чем тебе кажется. — Добавил психолог, заглядывая в мои глаза с такой уверенностью, что и я начинала верить. — Ты выполнишь это задание.

Я медленно кивнула. Внутри все переворачивалось при мысли о предстоящем задании, но я старалась держать себя в руках, старалась не позволить страху снова заковать меня в тиски и парализовать.

— Помни о методе простых шагов. — Напомнил мужчина. — Просто позвонить, просто записаться, просто прийти, просто раздеться…

Я шумно сглотнула и обреченно закрыла глаза. Я смогу. Я смогу. Повторяла про себя, словно мантру. Просто позвонить, просто прийти…

— И с сегодняшнего дня ты должна начать нормально питаться. — Добавил психолог, усаживаясь за стол и оглядывая мою тощую фигуру под слоем темных одежд. — Ты должна начать заботиться о своем теле.

Я снова вся подобралась. Закрываясь, сложила руки на груди, скрестила ноги. Мои плечи тут же окаменели, и мне хотелось с силой сжать их пальцами, вонзить ногти, чтобы хоть немного ослабить напряжение. Но я не двигалась. Я не хотела, чтобы всезнающий психолог видел то, что со мной происходит.

— Полина. — Мужчина заставил меня поднять на него глаза. Он смотрел пронзительно и строго. — Твое тело — не место преступления. Тебе не за что его наказывать.

Я сжалась сильнее и шумно вздохнула. От его слов почему-то начало щипать в носу. Я подняла глаза к потолку, уговаривая предательские слезы вернуться туда, откуда они пришли.

— Я не наказываю. — Возразила не слишком уверенно.

— Наказываешь. Ты отказываешься от еды. Надеваешь на себя какую-то непонятную, я уверен, неудобную одежду. — Перечислял психолог. — Взгляни на себя в зеркало. — Глеб Николаевич кивнул на висящее напротив меня овальное зеркало. — Что ты там видишь?

Я нехотя перевела взгляд на свое отражение и тут же опустила глаза, смаргивая слезы. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, как я выгляжу.

Собранные в небрежный хвост волосы, неопрятно пушащиеся, давным-давно не видавшие ножниц парикмахера. Тусклая посеревшая кожа, ввалившиеся глаза с темными кругами усталости и изнеможения под ними, некогда точеные линии выраженных скул, превратившиеся в невыразительные впалые щеки, придающие мне замученный болезненный вид. Бесформенный черный спортивный костюм, скрывающий иссушенную осунувшуюся фигуру, кажется, теперь состоящую из одних углов — острых ключиц, плеч, торчащих ребер, локтей, коленей. Вот что я из себя представляла. Вот во что я себя превратила.

— Ты остаешься молодой, здоровой и красивой девушкой, несмотря ни на что. — Сказал Глеб Николаевич, заставляя меня вздрогнуть, взглянуть на него и поморщиться, как от боли. — Пойми, Полина, тело — это источник силы и удовольствия. А не боли и беспомощности. — Добавил с нажимом. — Оно ни в чем не виновато. И загоняя себя в придуманные тобою рамки, ты не сделаешь себе лучше. Будет только хуже. Ты думаешь, что станешь менее привлекательной, истязая себя голодом и упаковывая себя в лохмотья, и это поможет? Но разве твой страх от этого становится меньше?

Я отвернулась, не в силах больше смотреть на мужчину, который своими словами будто вгонял в меня острые ножи. Медленно, сделав над собой небывало усилие, заставила себя отрицательно покачать головой в ответ на вопрос психолога. Сцепила зубы, злясь на проклятые слезы, катящиеся без остановки по моим щекам, и обхватила себя руками, сжавшись в комок всем телом, словно стараясь защитить себя от правды, слетающей с губ мудрого психолога.

— Твой главный враг — это страх, Полина. Не твое тело. И не тот, человек, которого ты так отчаянно боишься. — Продолжал давить мужчина, не обращая внимания на душащие меня слезы. — И ты можешь его победить.

— Думаете, я могу? — С недоверием, смешанным со страхом, но и с зарождающейся надеждой, протянула я, глядя на мужчину сквозь замутненные влагой глаза, отчего лицо мужчины выглядело размытым, нечетким. Но уверенность и твердость на его лице, была видна мне очень хорошо.

— Я это знаю точно.