Пуговицы и кружева - Пенелопа Скай Страница 11

– Кроу! – вернул меня к действительности голос Кейна. – Следи лучше за сестрой.

Тут я осекся и не вытащил пистолета.

Он держал Ванессу сзади за волосы. На ней были лишь лифчик да грязные трусы. Увидев ее, я не мог поверить своим глазам. Когда она попала ему в руки, она была совершенно другой – мы с Кейном прекрасно это понимали.

– Ну, вот она, – сказал он, толкнув ее на мостовую.

Ванесса попыталась встать на ноги и глухо зарыдала.

Да, это была она. Я узнал ее голос.

Меня аж передернуло. Мне захотелось сбросить на это место ядерную бомбу, чтобы разнести все к чертям. Это вряд ли бы помогло, но идея явно была хороша.

– Вот товар, – произнес он, затянутый в свой черный пиджак и рубашку с черным воротником. – Я жду оплату.

Я кивнул одному из моих людей. Сумка с деньгами перекочевала в тележку. Ее толкнули так, что она мигом докатилась до другой стороны переулка.

Один из его солдат открыл сумку и тщательно пересчитал купюры через счетную машинку, чтобы ни одна не оказалась фальшивой.

Время, казалось, остановилось.

Тем временем Ванесса медленно поднялась на ноги. Ее колени были красными от крови после падения на асфальт. В ней уже не было ничего от гордой и сильной женщины, какой я знал ее. Она ушла вся, без остатка. И даже если нам удастся вернуть ее в лоно семьи, она уже никогда не станет прежней. То, что ей пришлось перенести, сломало ее навсегда. Ванесса увидела меня и Кейна и заплакала.

Моя сестра никогда не плакала раньше.

Она была из того же теста, что и мы с Кейном. Тверда, как сталь, и беспощадна, словно жало. Сломайте ей все пальцы – и она даже не вскрикнет. Но на ее долю выпало слишком много – в миллион раз больше, чем она смогла бы вынести.

– Вот твои деньги, – произнес я, положив руку на рукоять пистолета. – А теперь отпусти ее.

Я готов был пристрелить его, как только Ванесса оказалась бы в безопасности. Больше я ни о чем не думал. Кровь кипела в жилах, я жаждал убийства. Я должен был сделать это, я должен был стереть его с лица Земли.

– Ты слышала, дорогуша? – Он подтолкнул Ванессу в нашу сторону. – Ну так иди.

Она сделала шаг на трясущихся ногах. Затем второй, третий – очень медленно. И при этом постоянно оглядывалась назад, словно не веря стоявшему за ее спиной.

– Ванесса!

Я нарочно повысил голос, чтобы вернуть ее к действительности. Кроме того, нужно было максимально сократить дистанцию между нами, пока тот мерзавец не передумал. На всякий случай я потянул пистолет вон из кобуры.

Ванесса повернулась на мой окрик, глядя на меня полными слез глазами.

– Давай же, быстрее тащи сюда свою задницу! – Черт с ее состоянием, потом разберемся. Некогда сейчас нюни распускать. – Давай топай!

Ванесса ускорила шаг, и уже миновала середину переулка. Она тряслась от ночного холода, обхватив себя руками. Ее босые ноги проваливались в глубокие лужи, но Ванесса уже не обращала на это внимания. Она уже ни на что не обращала внимания.

И вот она была уже почти с нами. Конечно, первым делом ее нужно было везти в психиатрическую клинику, чтобы определить степень ее душевного расстройства. Еще не услыхав ни единого ее слова, я понимал, что той самой Ванессы больше нет. Все, что нам осталось, это ее бренная оболочка.

– Она плетется нога за ногу! – сказал он, вытаскивая из кармана пистолет.

– Огонь! – заорал Кейн, разгадавший ситуацию раньше меня.

В тот момент я смотрел только на Ванессу и не мог видеть, что происходило позади нее.

Он навел свою пушку прямо на мою сестру и выстрелил.

В моем распоряжении оставалась лишь миллиардная доля секунды. Я бросился к сестре со всех ног, едва не выпрыгнув из собственных штанов. Руки успели обхватить хрупкое тело, и я повалил ее на асфальт.

Но было поздно.

Ее голова дернулась вперед. Пуля влетела в затылок и выбросила наружу фонтан брызг. Кровь залила мне все лицо и пиджак. На мгновение Ванесса задержала на мне свой взгляд, и ее глаза потухли. Она умерла еще до того, как упала.

Я понимал, что сестра мертва, но никак не мог с этим смириться. Я тряс ее тело, чтобы она ожила. Приложил ухо к ее груди в надежде услышать биение ее сердца. Ее дыхание. Да хоть какой-нибудь знак, говорящий, что она жива.

Но не услыхал ничего.

Тем временем перестрелка достигла своего апогея. Но мне было все равно. Я моментально забыл обо всем, как только увидел на мостовой мертвое тело моей сестренки.

«Хаммеры» рванули вдоль переулка, унося своего хозяина. Грохот выстрелов все еще отдавался у меня в ушах. На дороге осталось лежать несколько убитых солдат и наших. Быть может, наших было бы меньше, если бы я не растерялся.

Как только пальба прекратилась, Кейн подскочил ко мне. Он опустился на колени и посмотрел на мертвую сестру. Она выглядела так жалко, словно истерзанная, вышедшая в тираж блядища. Кейн тяжело вздохнул, однако на его лице не показалось ни единой слезинки.

Впрочем, я тоже не мог плакать. Таков уж род нашей деятельности. Эмоции тут не к месту. Я перестал понимать, что такое грусть или тоска. Равно как уже не мог понимать радость или счастье. Вот ярость, гнев – это было моё.

И именно это я и ощущал в тот момент.

Брат произнес одно лишь слово. Это было очень ёмкое слово. Его хватало. Чтобы описать всю историю нашей разрушенной семьи. Он произнес: «Боунс ^[2]».

Боунс поимел нас. Настала пора нам поиметь Боунса.