Твоя безумная Кэтрин - Аня Сокол Страница 11

– Он не мог этого сделать, – сказала я. – Когда кто-то резал животину, Назар был со мной. – На лице Михаила на миг появилось удивление, которое, впрочем, тут же сменилось вежливым интересом, и я поспешила добавить: – Мы играли в бильярд.

Черт, получилось так, словно я оправдываюсь.

– Тогда вот тебе второй вариант, у нас появился конкурент, – продолжил рассуждать Михаил и положил станок на полку.

– Кто-то тоже решил срубить со Столетова денег?

– Речь не обязательно о деньгах. У этого некто могут быть совершенно иные цели и мотивы, например месть бывшей возлюбленной.

– А лошадь здесь причем? Не из-за лошади же он эту самую бывшую бросил, потому что это тоже попахивает диагнозом. Да и потом, не могу представить себе девушку, которая перерезает горло ни в чем не повинному животному, даже ради мести мужчине.

– Тебе ли не знать, на что способны порой девушки, особенно если их правильно мотивировать. – Михаил стал смывать остатки пены со щек.

– Тоже верно. И что нам делать?

Мужчина вытер лицо, отбросил полотенце и сделал шаг ко мне. Я все еще была в трусиках и футболке, в которых спала. Мишка подцепил край импровизированной ночнушки и потянул вверх, обнажая живот.

– А теперь мы немного расслабимся, – проговорил он.

Я едва заметно подалась назад. Едва-едва, и тут же взяла себя в руки. Но было поздно, он заметил мое невольное движение. Я говорила, что он наблюдательный?

– В чем дело?

– Прости, – едва слышно прошептала я, закрыла глаза и призналась: – Убитые лошади совсем не способствуют созданию романтичного настроения.

– Хм, – Мишка улыбнулся, и если бы я не знала его пару лет, вполне могла бы назвать эту улыбку искренней. – Попробуем это исправить. – Мужчина отпустил край футболки и скомандовал: – Одевайся, давай съездим развеемся. Отдохнем от лошадей, деревянных столбов и прочего местного антуража, который так плохо на тебя влияет.

– Но куда…

– Бегом, – перебил меня Михаил, – а то передумаю и оставлю тебя здесь. Тогда точно кого-нибудь еще прибьют.

– Не смешно, – буркнула я, возвращаясь в спальню. Я и сама не поняла до конца, обрадовала меня перспектива покинуть «Медвежий угол» и ужаснула.

Мы покинули отель спустя час, лишь на несколько минут заглянув в ресторан и выпив кофе. Странно, но о вчерашнем происшествии никто не шушукался, ни малочисленные постояльцы, ни официанты, даже пожилая женщина, что сидела сегодня на ресепшен вместо молоденькой Анфисы спокойно вязала носки. На нее с любопытством смотрел рыжий кот, сидевший прямо настойке.

– Вам не страшно? – с бестактным любопытством спросил у старушки Михаил. – Такие ужасы творятся.

– Да, какие ужасы, милок? – Она улыбнулась, продемонстрировав нам белоснежные зубные протезы. На сухонькой груди висел беджик, извещавший всех и каждого, что сегодня носки за стойкой вяжет Мария Ильинична. Кот лениво зевнул и стал вылизываться. – Вот когда пятьдесят лет назад милицейские пытались найти местного шамана, да со всем уважением на каторгу сопроводить – вот это были ужасти. И избы обыскивали, стариков в одном исподнем на улицу вытаскивали и девок насильничали. Да только ни один из тех орлов, что за шаманом в лес ушли, не вернулся. – Она покивала. – Даже избы запирать начали да травами окуривать от нечистого глаза. – Спицы снова пришли в движение, а кот снова стал за ними следить. – А сейчас что? Животину, конечно, жалко, но… – старуха замолчала.

– Но? – уточнил у нее мой спутник.

– У нас тут за последние пятьдесят лет в этом плане ничего не изменилось. Никто не пойдет супротив воли шамана и никто не покинет этот лес, если тот не захочет. – Мария Ильинична хихикнула, словно такая пафосная фраза привела ее в хорошее расположение духа. – Так что, милок, нечего нам бояться. Да и стара я уже для этого. Хотя некоторые вон по машинам попрыгали и тю-тю. – Она спустила очки на кончик носа, посмотрела сквозь стеклянные двери на парковку, на которой поубавилось машин, а потом перевела взгляд на меня. – Вы тоже съехать собираетесь?

– Нет, мы просто проветриться. К вечеру вернемся, – произнесла я, и старушка, кивнув, вновь взялась за спицы. Рыжий кот нервно дернул хвостом. И я почему-то была уверена, что он провожает нас взглядом.

– Местные верования начинают меня утомлять, – вполголоса произнес Михаил, когда мы подошли к машине. – Не удивлюсь, если у кого-то на этой почве действительно поехала крыша, и мертвая лошадь – это только начало.

– Давай уедем, – предложила я, как только мы сели в автомобиль. – Вот прямо сейчас возьмем и уедем, даже за вещами не будем возвращаться. Всех денег не заработаешь.

– Точно. Не заработаешь, часть придется украсть.

– Я серьезно.

– Я тоже. – Он посмотрел на меня и добавил: – Ты же знаешь, я никогда не бросаю дело на полпути, тем более из-за легенд и одной дохлой клячи. И вообще, улыбнись, – попросил мужчина, – не люблю, когда ты хмуришься. – Он выехал на трассу и нажал на газ.

Я обернулась. Указатель на «Медвежий угол» стал быстро удаляться.

– Куда мы едем? – спросила я спустя несколько минут.

– К одной женщине.

– А я тебе там зачем? – уточнила я, а Михаил нервно хохотнул. Он всегда так делал, когда ему было не по себе.

– Хочу поговорить с бывшей женой Столетова.

– Думаешь, это она прирезала лошадь? – спросила я, вспоминая версию с местью бывшей возлюбленной. Глупая версия, честно говоря. Я бы даже сказала, взятая с потолка, но другой у нас пока не было.

– Даже если так, мне плевать.

– Тогда зачем? – не поняла я.

– Затем, – передразнил Мишка, – что у нас даже нормальной фотографии этой Кэтрин нет. – Он поморщился и добавил: – Из личного дела и полицейского протокола не в счет, там не девушка, а что-то невообразимое. – Он немного помолчал, а потом принялся рассуждать вслух: – Столетов женился в конце две тысячи одиннадцатого года, а Кэтрин исчезла в мае две тысячи двенадцатого, отсюда следует, что пусть и недолго, но Елена Столетова знала сестру мужа – это раз. И пусть она была замужем всего три года, но, думаю, сможет нам рассказать, не резал ли кто-то лошадок в этом отеле раньше – это два. Лишний аргумент нам не помешает.

– Это если она захочет нам что-то рассказать. – Я не была настроена столь оптимистично, как мой спутник.

– Захочет, – пообещал Михаил и прибавил скорости.

Бывшая жена Столетова проживала в ближайшем областном центре. По меркам окрестных сел, городок был достаточно большим и имел населения в триста пятьдесят тысяч живых душ, областную больницу, университет, мэра, думу и даже военную часть, как проинформировал нас плакат при въезде в городскую черту. Правда, там еще было добавлено, что сие благополучие было достигнуто благодаря неустанным трудам местной партии власти.