Девушка с пробегом - Джина Шэй Страница 11
Девушка с пробегом - Джина Шэй читать онлайн бесплатно
Во второй раз, возвращаясь, мама возится с ключами характерно долго и громко, будто давая нам время доделать все наши дела. Впрочем, я уже одета, мой Аполлон уже одет, и что самое парадоксальное — он никуда не пытается бежать. Ну блин. А я-то рассчитывала…
Мама заходит, снимает шапку с седых кудрей, смотрит на меня, уже сидящую на стуле в кухне. И на Аполлона, с чинным видом сидящего напротив меня.
— Ну, что, не выгнала? — с иронией уточняет она. — Какое счастье, а то я уже думала, на балкон мальчика выгонишь.
Выгонишь его, ага. Он же из тех, которых ты “в дверь, а они в окно”. Я вон три раза его пуганула знакомством с мамой, даже намекнула, что у него есть время убежать, а он упрямо пропускает все мимо ушей и неторопливо прихлебывает кофе.
— Ну, знакомь нас, Наденька, — проходя в кухню, мама ставит торт на стол.
И вот тут Штирлиц понял, что предусмотрел не все.
Я ведь так и не удосужилась спросить у этого дивного создания, как его зовут вообще. Так и именую его в уме Аполлоном, не желая, чтобы он мне вдруг сказал, что его зовут Вася, и мое дивное видение покроется патиной неприятной реальности.
Но не выдавать же: “Мама, это мальчик, я с ним пару раз перепихнулась, но как зовут не знаю. Можешь звать его Аполлошей, он не против”. Тем более, он наверняка будет против, нахаленок этакий.
— Это моя мама, Ольга Петровна, — выигрывая время, я начинаю с известной мне переменной в этом уравнении, — а это…
Блин, хоть бы догадался, в чем причина моих затруднений и этой неловкой паузы. Нет, я потом перед мамой объяснюсь, конечно, но именно сейчас неловкой ситуации хотелось бы избежать.
— Давид, — невозмутимо представляется мой любовник, поднимая на меня ангельские глазки. И…
И я себе чуть кончик языка не откусываю, глядя на моего Аполлона вытаращенными глазами.
— Серьезно? — вырывается у меня изо рта. И плевать, что я сейчас спалюсь перед мамой, что слышу имя своего любовника впервые.
Давид — имя, достойное этого похожего на бога мужчины.
Давид — слишком редкое имя, чтобы внезапно в одной не очень узкой тусовке их нашлось много. Это Надь много, хотя Надежда Соболевская и одна. А Давид… Давид, на секундочку, в нашей тусовке один. Огудалов. Сын Тамары Львовны.
— Более чем, — явно ужасно потешаясь, откликается этот наглец. — Паспорт показать?
Капец. Кажется, я уже дважды потрахалась с сыном своей покровительницы.
На секундочку — с женатым сыном своей покровительницы.
Первым делом, может, кто-то и скажет, мол, какая вам, Надежда Николаевна, разница, вы же вполне неплохо покувыркались с этим мальчиком, и без знания кто он есть, что у него, от наличия жены член отваливается?
“Жена же не стена, она может и подвинуться”, так?
А вот стена. Знаете, после того как оказалось, что мой диванный супруг за четыре года с рождения Алиски умудрился сменить три любовницы — у меня, знаете ли, аллергия на всех тех, кто делает своих жен и мужей рогоносцами. И это личный кодекс чести, не спать с женатиками. Типа, я, конечно, стерлядь редкостная, и нормальный мужик со мной рядом не задержится дольше пары недель, но никогда в своей жизни я с женатым не свяжусь. Не могу, не буду, не хочу.
Хотя обидно, блин, вот понимаете? Мальчик-то по-прежнему красивый. Хотя ладно, я же с ним ничего серьезного заводить не собиралась. Ни с ним, ни с кем другим.
О женитьбе Огудалова я знала по факту. Меня, естественно, на свадьбу не звали, я была не настолько близка с Тамарой Львовной, но пару лет назад мне рассказывали, как удачно Давид женился, какая там замечательная девочка и как она хочет поскорей родить Давиду сынишку.
Правда о самом сынишке Огудалова было ни слова не слышно, а я была уверена — даже если невестка вдруг Тамаре разонравилась — а было на это похоже, потому что восторгов после пары месяцев после свадьбы слегка поубавилось, то уж о рождении внука она наверняка бы не умолчала.
— У кого, ты говоришь, взял мой адрес, красавчик? У друга-натурщика?
Я бы не хотела сейчас видеть свою улыбку. В ней точно много голода и жажды крови. Даже Дракула не умеет улыбаться кровожаднее меня.
— Ну-у-у, — Давид лукаво возвращает мне улыбку, как зеркало. — Ты же все уже поняла, Надя, зачем спрашиваешь?
Боже, никогда в жизни не видела настолько бесстыжей физиономии.
— И не стыдно брать маму в сообщники?
Звонок был слишком подозрителен, если сопоставлять появление моего Аполлона с ним. Будто проверяли, дома ли я нахожусь, пока кое-кто собирался ко мне выезжать. Ну, или уже подъезжал к моим Мытищам, если брать во внимание наши утренние пробки.
И ведь, смотри, как прикидывался под ветошь.
“Знаешь Огудалову?” — “Ну, так, чуть-чуть”. Чуть-чуть он маму знает, ага-ага, вчера, поди, первый раз в жизни увидел.
Эй, дайте мне кто-нибудь пособие “Как не убить своего любовника за все хорошее. Для Чайников”. Мне очень нужно. А еще мне нужно бы назвать Давида козлом, но у меня язык не поворачивается.
Огудалов смотрит на меня с любопытством. Типа: “Стыдно? Мне? Серьезно, да?”
Это ж насколько у Тамары Львовны с невесткой не клеится, если она сыну помогает сходить налево.
Моя мама наблюдает за этим спектаклем с безмолвным интересом. Она любит спектакли, не зря работает контролером в театре. Кажется, в уме она уже все поняла и даже определила, кто станет убийцей в еще не совершившемся преступлении. Впрочем, да, это буду как всегда я, без всяких сомнений.
А эта нахальная рожа даже ухом не ведет. Встал, потянулся к прилепленным к магнитному держателю ножам, взял один и вернулся к столу, к торту. Кофе ему просто так не пьется, видите ли. Нет, насколько мальчик хорош собой, настолько и наглость у него зашкаливает. Я и сама, честно говоря, слегка в шоке от такой наглости, наблюдаю, как он нарезает торт.
На моей кухне! Вот и шел бы к жене, на свою кухню хозяйничать!
А он меж тем снова шагает к раковине, сполоснуть тарелку из-под омлета и вилку и вернуться за стол снова, с четким намереньем причаститься к торту.
— Ты мне, может, всю посуду заодно помоешь? — с нежностью голодной пираньи интересуюсь я.
Давид же косится на раковину с тарелками задумчиво. Да-да, там, конечно, не гора, но некая “холмистость” имеется.
— А ты мне улыбнешься? — ой-ой, какой прищур, какая мимика.
Блин, как унять в себе озабоченную портретистку?
— Ну, если ты все перемоешь — так и быть, улыбнусь. — А потом выгоню и, может быть, даже дам пинка своему совершенству на дорожку.
Но раз уж он меня попользовал по своим нуждам, чтобы “сбросить напряжение”, не грех и его попользовать по моим. Ну, хотя бы попытаться, что ли!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments