Красавец для чудовища - Евгения Кретова Страница 11

Швецов, по-королевски спокойный, в идеально выглаженной рубашке, уже был в приемной: Инга покосилась на циферблат – восемь пятнадцать.

– Доброе утро, Инга Павловна, – он толкнул дверь в ее кабинет, пропуская вперед, сам зашел следом. – Документы на подпись у вас на столе. В три назначена встреча с представителем Магринычева, его адвокат, кажется, готов идти на мировую.

Инга бросила сумку на приставную тумбу, села в кресло:

– В самом деле? И на каких условиях? – это было что-то новенькое. Магринычев – опытный интриган.

Иск на двести пятьдесят тысяч для него – дело не финансовых потерь, а скорее имиджевых – старик неплохо зарабатывает именно на своей безупречной репутации. Особенно стал щепетилен после появления электронных сервисов Арбитражного суда, по которым можно «пробить» любое коммерческое лицо до нижнего белья.

– Лариса Витальевна вам доложит подробнее, она подойдет к девяти, – тот уклончиво увернулся от ответа. Инга безошибочно угадала – он знает больше, чем говорит, и с интересом наблюдала за Швецовым.

– Ну, вы же в курсе сути вопроса и предложения Магринычева? – она прищурилась, приглашая помощника сесть.

– Магринычев будет просить об отказе от подачи иска, – допустим, это Инга и сама поняла, раз старик так засуетился накануне направления искового в суд. – Предложит закрыть претензию в добровольном порядке. При проведении сверки взаиморасчетов начнет оспаривать сумму, тянуть.

Инга снисходительно улыбнулась:

– Существенных преимуществ это ему не даст, – все-таки мало иметь крепкие мозги, тут еще чутье нужно и знание контрагента, чего у «Аполлона» пока нет. – Понимаете, Василий, Карл Магринычев ничего не делает просто так. Сумма иска для него незначительная, копеечная. Но там есть нюанс, который он, очевидно, раскопал, – Инга уставилась в окно, глухо постукивая подушечками пальцев по столу.

– Какой? – Василий весь превратился в слух, глаза загорелись, на щеках заиграл лихорадочный румянец.

– Вы материалы дела внимательно читали? – «Аполлон» моргнул и неуверенно кивнул. – Ну же, Василий, не разочаровывайте меня. Вы не могли не обратить внимание на письмо от шестнадцатого мая прошлого года, – Инга поняла, как чувствовала себя Екатерина Вторая, ловя восхищение в глазах молодого графа Орлова: голова кружилась как от бокала шампанского, в ушах пульсировала кровь, щеки полыхали. – Наш с вами клиент допустил довольно неосторожную фразу, которую можно трактовать как угрозу срыва исполнения контракта. Которая, в свою очередь, вызвала задержку со стороны Магринычева…

Василий нахмурился, явно вспоминая:

– Но ведь не вызвала. Задержка же была по другой причине – срыв сроков доставки контейнеров грузоперевозчиком. А это, по контракту, уже ответственность грузоотправителя, то есть Магринычева.

Инга холодно хмыкнула:

– А это нам с вами еще надо доказать. А установить причинно-следственную связь будет между действиями Магринычева и убытками будет ох как не сложно, – Инга снова уставилась в окно, задумчиво крутила карандаш. – Во всяком случае, на месте его предствителя я бы сделала именно так.

Василий откашлялся:

– То есть вы знаете, что ваш клиент не прав, но все равно его защищаете?

Инга покосилась на юношу, холодно поинтересовалась:

– На сколько я могу предположить, патологическое чистоплюйство и стало причиной вашего разлада с вашим калужским партнером? – ледяной голос, издевка и презрение, сложный и отрезвляющий коктейль. С чего вдруг ей казался этот парень симпатичным? В душе копошилась змеиным клубком злость. «Екатерина Вторая» мгновенно превратилась в «Медузу Горгону», всего лишь одно неосторожное слово, один опрометчивый взгляд.

«Аполлон» смутился:

– Нет, не это. И вас это совершенно не касается, – неумело огрызнулся, доставляя Инге еще капельку удовольствия.

– А мне это и не интересно, Василий Андреевич, – отрезала равнодушно, смакуя каждое слово, будто изысканное вино. – Только запомните: если двое ссорятся – виноваты оба. Не приходят в суд ангелы в ослепительно белых одеждах.

– А если речь идет о преступлении? Тоже – виновата жертва? – Василий хищно прищурился.

Инга мысленно ему поаплодировала, внешне – не повела и бровью:

– Ну, мы-то с вами не уголовное дело обсуждаем, не виктимность и не адвокатскую этику, верно? Мы говорим о споре, в котором кто-то что-то не сделал или сделал не так, как предписывалось, а второй – допустил это. В том числе и тем, что изображал из себя олуха и недоросля, провоцируя своей неинформированностью и непрофессионализмом, выказывая излишнюю доверчивость, привечая специалистов низкой квалификации, ввязываясь в ри́сковые сделки и не разбираясь в них, не страхуя собственные риски.

Она поймала на себе широкую улыбку Василия:

– Угу, и именно поэтому у нас сейчас вся бухгалтерия на ушах стоит. Потому что кое-кто не ввязывается в ри́сковые сделки, не привечает специалистов низкой квалификации, а еще не допускает на рабочем месте разгильдяйство.

Инга покраснела, но нашлась, что ответить не сразу. Василий воспользовался паузой, демонстративно поучающе воздев указательный палец к потолку и точно копия голос и интонацию начальницы.

– Инга, предпринимательство – это самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке, – он лукаво улыбнулся. – Ключевое слово – риск.