НеВозможно - Даниэла Стил Страница 11

– Очень мило с его стороны. Алана, зря ты мне искалапару. Я приехала к тебе на ужин, а не на свидание.

– Ты не можешь всю жизнь быть одна. Саша, рано илипоздно тебе придется устраивать свою жизнь. Ты еще молодая. И если взглянутьправде в глаза, вокруг не так много достойных мужчин. А этот как раз изтаких. – Алана искренне так считала. За последний год она не раз доказала,что ее система ценностей претерпела значительные изменения после перенесеннойутраты.

– Мне не нужен никакой мужчина, – оборвала подругуСаша. Она любила Алану, вернее – ту, какой она была раньше, и ей было больновидеть, в кого она превращается. Было такое впечатление, что стоило ей остатьсявдовой, как мгновенно испарились и ее вкус, и собственное достоинство, испособность объективно оценивать окружающих. Саша прекрасно понимала, чтокаждая женщина переживает свое вдовство по-разному. К тому же у Аланы былисерьезные финансовые проблемы, и ей был необходим муж, способный их разрешить.А мужчины это чувствуют, как говаривал Артур. Он называл это «запахом паники».Мужчины этот запах не выносят и стараются держаться от таких женщин подальше.

– Конечно. Тебе нужен Артур, – сказала Алана,посыпая Сашины раны солью. – Если хочешь знать правду, то мне тоже нуженмой Тоби. Но их нет, Саша, и никогда уже не будет. Мы обречены доживать своюжизнь без них. И надо сделать все возможное, чтобы с честью выйти из ситуации.

– Я к этому пока не готова, – осторожно произнеслаСаша. Она не стала говорить подруге, в какое нелепое и глупое положение та себяставит. – Может, как раз лучше остаться одной. Я не могу себе дажепредставить, что стану с кем-то встречаться.

– Саша, тебе сорок восемь лет. Мне – пятьдесят три. Мыеще не старухи, чтобы век куковать в одиночку. – Когда Артур был рядом,Саша никогда не задумывалась о своем возрасте. А теперь, когда его не стало,она ощутила себя старой рухлядью.

– Не знаю, Алана, что тебе на это сказать. Но твердознаю, что на данный момент я скорее соглашусь умереть, чем заведу роман. –Саша говорила абсолютно искренне.

– Наберись терпения. Дай мужикам шанс. Рано или позднонайдешь того, кто тебе нужен. – А посмотреть на тех мужчин, с кемвстречалась в последний год сама Алана – разве что за исключением последнего…Да с такими придурками ни одна нормальная женщина встречаться не станет. Если,конечно, речь не идет о деньгах. У Аланы оказались совершенно иные запросы, чему Саши. Саше нужно было одно: пережить утрату Артура. – Пройдет парамесяцев, и ты будешь смотреть на вещи совсем по-другому. Главное – пережитьпервый год. Потом все наладится. Сама станешь мужчинами интересоваться.

– Не дай бог! У меня есть дети, есть мои галереи, естьмои художники. – Впрочем, теперь, без Артура, для нее имели значениетолько дети. На работе она концентрировалась с трудом. Единственный плюс – чтонадо было выходить из дома, будь то в Нью-Йорке или в Париже. Но ничто в жизниее больше не радовало.

– Этого недостаточно, и ты это знаешь! – увещевалаее Алана.

– Для меня достаточно, ты же меня не один год знаешь!

– Ну а для меня – нет, – решительно заявилаАлана. – Я хочу найти хорошего человека и выйти за него замуж. – «Илихотя бы богатого», – мысленно добавила она. Но для Саши это тоже был неаргумент. – Проскучаешь еще полгода, а там и сама начнешь к нимприглядываться.

– Надеюсь, этого не случится, – раздраженноответила Саша. Одна эта мысль повергала ее в тоску.

– Посмотрим еще, – проговорила Аланамногозначительно. – Одно могу сказать тебе точно: встретить достойногомужчину в наши дни – большая проблема. – Саша все это уже не раз слышала.Это ей все подруги говорят. Но эта проблема к ней не имела никакого отношения.

На следующей неделе Саша улетела в Париж и на сей раз провелатам целых две недели. Она впервые за много месяцев навестила своих художниковсразу в нескольких европейских городах – Брюсселе, Амстердаме и Мюнхене. А подороге домой заехала в Лондон и повидалась с сыном. Он уже почти оправился отпотери отца и работал над несколькими интересными картинами. На Сашу онипроизвели сильное впечатление. Она назвала сыну галерею, с которой, по еемнению, ему следовало связаться. Ксавье был явно доволен. Он не хотелвыставляться в «Сювери» и пользоваться протекцией матери, он хотел пробиватьсясамостоятельно.

За последние несколько месяцев Ксавье не раз напоминалматери о своем чудаковатом друге Лайаме Эллисоне. Он утверждал, что это самыйталантливый из известных ему художников, и хотел, чтобы Саша непременнопосмотрела его работы.

– Охотно это сделаю, но пусть сначала пришлетслайды. – Ей не хотелось терять время, она привыкла составлятьпервоначальное впечатление по слайдам. Но сколько бы она ни повторяла этоКсавье, его друг так и не удосужился ничего прислать. По словам Ксавье, тотробел. Вообще-то это было характерно для начинающих художников, да и для болеезрелых тоже, но, судя по рассказам Ксавье, его приятеля никак нельзя былоназвать застенчивым. Всякий раз, как Ксавье ударялся в какое бы то ни былораспутство, за ним неизменно стоял Лайам. Совсем недавно, воскресным днем, онивместе отправились пообедать, перебрали спиртного, доехали на такси доаэропорта и на четыре дня рванули в Марракеш. По словам Ксавье, это были лучшиечетыре дня в его жизни. Вернувшись, он сразу позвонил матери. Саша уже начиналанервничать – сын пропал чуть ли не на неделю.

– Дай угадаю, – сказала она, когда он наконецподал голос и сообщил, где успел побывать. – Ты ездил со своимЛайамом. – Теперь она всегда знала: если Ксавье затеял какую-то авантюру,то наверняка рядом с ним был Лайам. – Твой друг определенно чокнутый. Авот жена у него, должно быть, просто святая.

– Она и вправду очень хорошая, – согласилсяКсавье. – Хотя временами теряет терпение. Она работает и рассчитывает, чтоон будет смотреть за детьми. А вместо этого – сама видишь…

– Так она еще и семью содержит?! – изумилась Саша.Знавала она таких художников, правда, не столь охочих до веселья и разгула – покрайней мере, если судить по рассказам Ксавье. – На ее месте я бы его простоубила.

– Не сомневаюсь, такое желание у нее не раз возникало.Поездка в Марокко явно не была звездным часом их брака.

– Ничего удивительного. Тебя послушать – так он вточности как те ребята, с которыми я тебе еще в детстве играть запрещала,потому, что они вечно втягивали тебя в какие-то истории. Когда-нибудь ты с нимвляпаешься. Или он сам вляпается в какую-нибудь пакость.

– Да нет, мам, он парень добродушный и никогда ничегоопасного не сделает. Просто любит хорошо время провести и ненавидит, когда егопризывают к порядку. Думаю, его в детстве запретами замучили. У него на нихаллергия. Он натура свободолюбивая.

– Похоже на то. Жду не дождусь, когда с нимпознакомлюсь, – саркастически заметила Саша. Она интуитивно полагала, что,если слайды все-таки придут, его работы ей, скорее всего, не понравятся. Ненужна ей такая головная боль. Хотя порой люди с таким темпераментомдействительно оказываются исключительно талантливы. Саша была убеждена: такимхудожникам, как Лайам, требуется узда и плетка, иначе они про работу забывают.Правда, Ксавье говорил, что Лайам к работе относится очень добросовестно исерьезно. Зато во всем остальном он – полный разгильдяй. Ксавье все же неоставлял надежды познакомить мать со своим другом. Он был убежден, что дляполотен Лайама «Сювери» – правильное место.