Леди, будьте паинькой [= Игроки в гольф-2 ] - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 11

Кенни улыбнулся, представив, как Эмма станет растрачивать эту самую энергию, извиваясь под ним. Он намеревался использовать ее на всю катушку, чтобы хоть ненадолго забыть об Огасте, Далли Бодине и жизни, казавшейся все более бессмысленной. Да, сэр, леди Эмма — то, что доктор прописал.

Эмма в третий раз уронила картофелечистку, изящное изделие немецких мастеров, и, закусив губу, сосредоточилась на морковке. Еще несколько часов — и все будет кончено.

— Ну как там картофель?

Она уронила картофелечистку в четвертый раз и обернулась. Кенни с ухмылочкой прошествовал к ней. Эмма с первого взгляда оценила коричневато-песочные слаксы, в которые он переоделся, пока она пыталась задремать, и черную тенниску с логотипом «Америкен Экспресс». Эти нейтральные тона, в сочетании с темными волосами и загорелой кожей, великолепно контрастировали с его фиолетовыми глазами.

Кенни открыл дверцу печи, взял нож и ткнул кончиком в картофелины.

— Почти испеклись. Котлеты готовы?

— Котлеты?

Она совершенно забыла о куриных котлетах!

Кенни выпрямился и кивнул в сторону груды начищенной моркови:

— Если бы сейчас сюда вторгся Багс Банни [4], представляю, сколько было бы счастья.

Эмма растерянно заморгала. В самом деле, куда им столько! Достаточно для дюжины салатов!

Он понимающе усмехнулся и, лениво потягиваясь, достал сковороду и салатницу. Откуда-то появились банка с мукой и кусок масла. Молниеносно бросив котлеты в кипящий жир, он велел:

— Присмотрите тут, пока я схожу за вином.

Она тупо уставилась в сковороду. Пульс прямо-таки грохотал в висках, а руки заледенели. Только сейчас до Эммы окончательно дошло, на что она отважилась. Господи, годы, проведенные в мечтах о муже, спокойном, милом, уравновешенном, эрудированном мужчине, типичном ученом, с кожаными заплатками на локтях и чернильными пятнами на пальцах. Пусть другие женщины грезят о неотразимых блестящих повесах, с густыми черными волосами, великолепным телом и фиалковыми глазами, ей нужно совсем другое.

Кенни вернулся из гаража с бутылкой и уменьшил огонь под котлетами, уже начинавшими дымиться.

— Леди Эмма, вам следует расслабиться, прежде чем вы испаритесь на полпути к спальне.

— Я спокойна! Совершенно спокойна!

Она глубоко вздохнула и замолчала, сообразив, какой, должно быть, дурочкой выглядит в его глазах. Любому ясно, что она натянута как струна.

— Пожалуйста, зовите меня Эммой. Без титула.

— Угу. Но если вы так невозмутимы, почему подпрыгиваете при каждом моем взгляде?

— Ничего подобного! — запротестовала она, наблюдая, как он уверенно справляется со штопором. При мысли о том, что совсем скоро эти большие руки будут гладить и ласкать ее, она зажмурилась, но тут же напомнила себе, что на длинных тонких пальцах нет ни единого чернильного пятна. Никаких мозолей от ручки.

— Прекрасно, в таком случае предлагаю тест.

Кенни вытащил пробку, вынул тонкие хрустальные бокалы из серванта и налил вина.

— Вот что я сделаю. Стану касаться различных… частей вашего тела, а вы должны при этом стоять неподвижно как статуя. Если пошевелитесь, значит, я выиграл.

— Вы намереваетесь дотрагиваться до меня?!

— До любой части тела. По выбору.

— По-моему, идея не слишком хороша.

— Превосходна, — возразил он, вручая ей фужер. Их пальцы на миг переплелись, и она вздрогнула.

— Проиграли! — с торжеством объявил Кенни.

— Так нечестно!

— Почему?

— Когда вы сказали «часть тела», я, естественно, предположила, что…

Кенни насмешливо поднял брови:

— Что же именно, леди Эмма?

— Просто Эмма! Я думала… О, не важно!

Она поспешно схватила огурец.

— Вы правы. Я чуточку нервничаю. Но это вполне естественно. Я никогда… никогда не делала ничего подобного.

Она поглядела на несчастный огурец, судорожно стиснутый в руке, сообразила, что это такое, и, словно обжегшись, отшвырнула.

— Что, — хмыкнул он, — никогда не снимали мужчину на ночь?

— О Господи… неужели необходимо выражаться именно такими словами?

— Я старался облечь свою мысль в наиболее вежливую форму, — пояснил он, перевернув котлеты. — А теперь — почему бы вам не заправить салат, чтобы мы наконец могли поесть?

Эмма вынудила себя сосредоточиться и после нескольких неудачных попыток полила салат майонезом. Они уселись за обеденный стол со стеклянной столешницей на черном мраморном основании. Словно по волшебству появились приборы: белые полотняные подставки для тарелок, темно-синий с золотом фарфор и тяжелое столовое серебро. Да, ее партнер знает, как выбирать друзей! В Англии она встречалась с несколькими «коллегами» Кенни по ремеслу и была далеко не в восторге от них. Красавчики, без гроша за душой, продающие свое обаяние в обмен на гостеприимство случайных подруг.

От запаха еды ей стало нехорошо, поэтому Эмма поспешно пригубила вино, душистое, чуть терпкое и, очевидно, очень дорогое. Кенни начал есть, и Эмма заметила, что у него отличный аппетит. Она откусила кусочек картофеля. Он застрял в горле, отказываясь двигаться дальше.

Молчание, похоже, не действовало на Кенни угнетающе, но ей становилось невмоготу. Может, беседа позволит ей восстановить равновесие?

— У вашего друга прекрасный вкус, — наконец отважилась она нарушить тишину.

Кенни оглядел роскошную столовую так, словно видел впервые.

— Несколько постеров со спортсменами или кинозвездами не помешали бы. И телевизор с большим экраном, чтобы смотреть футбол за едой.

Его жизнерадостная тупость бесила Эмму. Хотя, возможно, стоит быть поснисходительнее.

Он не так уж плох, просто слишком ленив, чтобы добиться чего-то. Может, просто никому не пришло в голову открыть ему новые перспективы.

— Вам когда-нибудь приходилось задумываться о способе, которым вы зарабатываете себе на жизнь? — поинтересовалась она.

— Не припоминаю, — признался он, пережевывая котлету. — Эскорт-услуги вполне меня устраивают.

Эмма немедленно поддалась природному инстинкту матери-наседки, помогающей цыплятам выработать характер.

— Но разве вы не затрудняетесь с ответом, когда вас спрашивают о роде занятий и приходится говорить правду?

— Затрудняюсь?

— Люди обычно догадываются… простите, если буду чересчур пряма… что «эскорт» — попросту напыщенное обозначение для куда более неприятного определения «жиголо».