Фактор внешности - Гленн О'Брайен Страница 104

— Чарли, вы предпочитаете черный кофе? Хотите сливки или сахар? Может быть, мате?

Я едва не рассмеялся на такое заботливое обращение.

— Самый обычный кофе, — ответил я.

— Я же говорил, он самый обычный нормальный парень, Артур, — заметил детектив.

Артур кивнул и вышел из комнаты.

— Я детектив Дайз, — представился мне собеседник, включив старый диктофон, — детектив Вайнберг вышел, чтобы принести вам кофе. Теперь, пожалуйста, расскажите, что случилось.

— Что вы имеете в виду?

— Прошу вас, Чарли, вы же умный человек. Расскажите все, что вам известно.

— Поскольку я умный, то знаю одно — мне нужно поговорить с адвокатом.

Он выказал недовольство ответом.

— Значит, вы не хотите сделать признание?

— Как вы думаете, если бы я сделал, я был бы умным?

В это время второй коп вернулся в комнату с кофе.

— Обычный, — сообщил он, поставив передо мной чашку. — Знаешь, парень, — добавил он через минуту, — тебе стоит посмотреть видеозапись, это очень забавно!

Я узнал адвоката, как только увидел его. Пэт Мюррей был похож на заурядного ирландского полицейского, зато носил тысячедолларовые ботинки и самый дорогой костюм, какой только можно было достать от «Сэвил Роу». У него был шрам во всю щеку и коротко стриженые волосы, да еще вдобавок совершенно брутальная манера держаться с клиентом. Говорил он с ярко выраженным ирландским акцентом. Но тем не менее он был тем самым адвокатом, который помог выпутаться из истории с наркотиками Сьюзан, и тем самым, кто спасал пару раз Зули от проблем с заказчиками, которых она немилосердно «кидала».

У него были холодные руки, и это вызывало неприятное ощущение при рукопожатии.

— Так… — Он оглядел меня с головы до ног.

— Можно я расскажу вам, что произошло, мистер Мюррей?

— Пока нет!

Он сел за стол и закурил, предложив и мне сигарету. Но мне не хотелось ничего принимать от него.

— Мне не нужно знать, что произошло, мне нужно знать только некоторые детали. Таков принцип моей работы. Я буду задавать вам вопросы. А вы отвечайте настолько точно, насколько сможете. Не надо импровизаций. Здесь не театр одного актера.

Он говорил довольно резко и повелительно, совсем не так, как я ожидал от человека, которому должен доверить свою защиту.

— Все понятно? Приступим. Что вы делали в доме мистера Казановы?

— С чего вы взяли, что я там был?

Мюррей посмотрел на меня исподлобья:

— Ваше присутствие заснято на видео — то, как вы ходили по комнатам, валялись в спальне на постели, заходили в туалет. Вы вели себя не так, как ведет себя приглашенный в гости человек, а как вор.

Я вздохнул.

— Послушайте, меня пригласили туда посмотреть матч Тайсона.

— Матч должен был состояться следующим вечером.

— Значит, я все перепутал. Я очень занят и мог ошибиться, забыть время. Пришел не в тот день.

— Допустим, вы могли ошибиться. Каковы были ваши отношения с Данте Казановой?

— Я знал его как партнера по бизнесу.

— Вы не были друзьями?

— Нет. Дело в том, что «Мейджор», агентство Мисс Роттвейлер, конкурент…

— Я вас не спрашиваю о мисс Роттвейлер.

Мне не нравился его тон. Он говорил со мной слишком высокомерно. Что это могло значить?

— Вы точно будете заниматься моим делом? — спросил я.

Он посмотрел на меня как на пустое место. И затем заговорил со мной так, словно имел дело с бестолковым ребенком:

— Я всего лишь попытаюсь защитить вас. Это моя работа. Если вы станете болтать слишком много, вы мне помешаете. Я хочу знать только то, что мне необходимо. Вы готовы отвечать на мои вопросы?

— Да.

— Вы были врагами с Казановой?

— Нет.

— Тогда зачем вы явились в его дом?

— Он пригласил меня. Хотел поговорить. Я еще раньше сообщил ему о своих бизнес-планах, и он предложил обсудить их.

— Что он хотел вам сказать?

— Не знаю… что-то по работе.

— Вы планировали уйти из «Мейджор» и перейти к мистеру Казанове?

— Нет, я просто пытался помешать ему переманивать наших моделей и заказчиков…

— Он уводил девушку лично у вас? Девушку, с которой вы встречались?

— Нет.

— А как же Эрзули Стюарт?

— Я расстался с ней давно. Глупо думать, будто я пытался вернуть Зули. Я просто счастлив, что избавился от нее.

— А Сьюзан Тоссейн?

— Какое отношение она имеет к этому?

— Вы были с ней любовниками?

— Не думаю.

— Не думаете или не были?

Замашки и тон Мюррея все больше напоминали Великого Инквизитора. Я бы не удивился, если бы он еще и лампу взял — посветить мне прямо в лицо.

— Мне нравится Сьюзан. Она моя подруга. Мы встречались с ней пару раз.

— Ничего серьезного не было?

— Абсолютно.

— Так вы не ревновали Сьюзан к ее бывшему мужу?

— С чего бы?

— Вы не знаете, что они поддерживали отношения?

— Нет.

Я больше не мог сосредоточиться на его вопросах. Я сосредоточился на воспоминаниях о Данте. Он увел у нас Юшку и Зули. Я знал, что он пытался отбить Киттен. Я сказал, что она подсела на наркоту и что от нее не будет пользы, но не сомневался, что к наркотикам ее приучил Данте. Я попытался рассказать об этом Мюррею, но он не стал слушать. Вел себя так, словно собирался защищать не меня, а Казанову.

— Значит, он предлагал вам побеседовать о работе в тот вечер? — Мюррей постучал пальцами по столу.

— Не знаю, что именно он предлагал мне. Данте пригласил меня приехать к нему. И я приехал. Я понятия не имел, что за дерьмовая история случится.

— Полагаю, это самый честный ответ, какой вы можете мне дать. Я хочу знать только то, что касается дела. Никаких догадок и домыслов.

Теперь я не сомневался, что мне нужен другой адвокат. Я не собирался разговаривать с ним в таком тоне, и я должен обсудить все с Роттвейлер.

— Послушайте, я невиновен, — сказал я ему. — Как вы намерены защищать меня, если не хотите знать, что произошло?

— Разумеется, вы невиновны. Но, доказывая это, мы должны проявлять осторожность.

— Что вы имеете в виду? И как насчет того, чтобы меня отпустили под залог?

— Этого я добиться не могу: они опасаются, что вы ускользнете.