Кинжал раздора - Марина Эшли Страница 100

– Что же ты не позвонила?

Женни прижалась к его груди.

– А ты?

– Гордость не давала и обида. Но как же мне тебя не хватало! Так одиноко было без тебя… Все. Забудем. – Он поцеловал ее в макушку.

Женни подняла к нему лицо.

– И не будем больше ссориться. Никогда!

– Никогда, – пообещал Барт, целуя ее глаза, нос, губы.

– Ах, Бартоломью. Совсем непохоже на прошлый раз, – пробормотала Женни, нежась в его объятиях чуть попозже.

– Что не так? – Барт чуть не подпрыгнул от огорчения.

Женни потянула его к себе.

– Мне жить хочется, а не умирать!

Барт улыбнулся.

– Ты – замечательный! Ты все здорово придумал. Наше чудесное венчание, и эта волшебная ночь! Разве может быть лучше?

Барт тяжело вздохнул. Приподнялся.

– Не такую свадьбу я собирался устроить! Я хотел собрать всех Медичесов и Мединосов, напоить весь Меланьи. То ли дело твоя кузина. У нее получилась свадьба, достойная наших семей.

Женни хмыкнула.

– Подумаешь! Обычная свадьба, как у всех. А вот у нас – особенная! Неповторимая! Ни у кого в целом мире не было подобной!

«Да уж». Барт подавил очередной вздох, обнял свою Женевьеву, погладил ее по голове. Тонкие, мягкие волосы. С ума можно сойти от их нежности. Он тихонько начал напевать Женевьеве в самое ухо, она даже не сразу поняла, что это песня.

– Меня пьянит шелк твоих волос. Уносит ввысь небесная голубизна очей. Щеки твои – свежее лепестков алых роз. Душа моя наполнена блаженством наших ночей.

Женни слушала о своем совершенстве, о доброте своей к страдающим и стойкости своей во время испытаний и разлук и о всем том, что только может сказать любящий супруг своей жене, и это ее душа изнемогала от блаженства.

Бартоломью допел и замолчал. Откуда его далекий предок Стефан Красный все знал о Барте и его Женевьеве? Каждое слово – о них. Поисков кинжала, правда, не учел.

Женни прижималась к Барту и растроганно вздыхала. Только страстный мужчина из рода Медичесов может спеть своей возлюбленной песню, которую сочинил для своей юной жены несколько сотен лет назад хромой рыжий князь, великий воин и нежный муж. Интересно, Барт споет ее еще раз? Кстати, почему он не пел ее раньше? Впрочем, у них и так было достаточно приключений. А какие препятствия! Чего стоят поиски кинжала и ножен ради того, чтоб сделать Женни предложение. Да никакая свадьба никакой кузины и близко не стоит рядом с ее собственной.

– Как ты думаешь, они любили друг друга? – вдруг спросила Женни, от души сочувствуя той несостоявшейся паре.

– Кто? – не понял Барт.

– Женевьева Медичес и старший из братьев Мединосов, чья свадьба сорвалась.

Барт обнял ее, поцелуи его дышали страстью.

– Вряд ли, – прошептал он, – вряд ли они любили друг друга так, как мы. Разве настоящую любовь остановит пропажа – даже наградного кинжала с ножнами?

Женни не успела задуматься или возразить, таким жарким было его тело, такими настойчивыми губы.

Барт отвык спать на яхте. Покачивание на волнах, вместо того чтоб убаюкать, наоборот, разбудило его рано утром. А может, слишком напряженным был предыдущий день и некоторой неизвестностью отдавал наступающий. Женин мирно спала.

Барт не стал ее будить. Выбрался из вороха одеял, оделся и вышел на палубу.

– Барт! – окликнул его знакомый голос.

Рядом с яхтой Рафаэль расплачивался с библиотечным сторожем. Похоже, тот докатил его прямо сюда.

– Ну что там происходит? – набросился на него Барт.

– До четырех утра совещались, – весело сообщил ему Раф. – Не все, конечно, остались. Самые стойкие заночевали в библиотеке. Сейчас проснутся и, я полагаю, выслушают разумные варианты. А вы как? Не замерзли?

– Ты думаешь, я дам своей жене замерзнуть? – хохотнул Барт.

– Доброе утро, Бартоломью! – показалась свежая, румяная Женевьева.

– Привет! – Барт расплылся в наиглупейшей улыбке, перепрыгнул обратно на яхту и протянул руки обнять Женин.

Раф почувствовал себя лишним, но Женин уже заметила его. Воскликнула обрадованно:

– Рафаэль!

Раф смущенно посмотрел на нее, не зная, что сказать. Ах, да.

– Хлеб и молоко. Мы со сторожем купили.

Барт набросился на свою долю хлеба и в считанные секунды проглотил. Раф задумчиво жевал. Женин поглядела на них, поглядела и разломила свой хлеб пополам. Одну часть она протянула Барту, который моментально схватил ее, вторую Рафаэлю. Раф отказался. Бутылка с молоком пошла по кругу. Женин свою оставшуюся половину хлеба еще раз поделила. Топнула ногой на отнекивающегося Барта. Благодарный Бартоломью полез целоваться. Раф со щемящей радостью наблюдал первое утро семейной жизни брата.

Барт нырнул в каюту наводить порядок, а Женин, покружилась по пирсу, подлетела к Рафаэлю.

– Уплыть бы далеко-далеко. В неизвестность! Навстречу опасностям! – произнесла мечтательно.

– Так в чем дело? Далеко не обещаю, но… – Раф окинул взглядом яхту.

– В следующий раз! – отрезвил их Барт, спрыгивая на берег.

Женевьева и Рафаэль одновременно вздохнули. Бартоломью прикрикнул на них:

– С ума сошли! Мы торопимся. Столько дел! С кинжалом и ножнами не разобрались! Завтра мне на работе нужно появиться!

Барт покатил Рафаэля к выходу с причала.

– Подготовка Праздника цветов в самом разгаре! – продолжал перечислять Барт непреодолимые препятствия между ними и выходом в море.

– А где мы собираемся жить? – перебила его Женин.

– Как это где? Как это где? – Он даже остановился, чтобы посмотреть, не шутит ли жена. – Медичесы всегда живут в своем замке.

Но на всякий случай уточнил:

– Ты же не против?

– Нет. – Женин неуверенно улыбнулась.

Барт тронулся торопливо. Он уверял Женин по дороге:

– Порт-Пьер – это недалеко. Мы будем часто приезжать сюда на море. Сколько захочешь. Я обещаю!

Женин кивнула, Барт уже переключился на свои планы по поводу Праздника цветов в Меланьи. А какую роль он придумал для Женин!

– Конная процессия и гирлянды цветов – звучит замечательно! – одобрила мужа Женевьева. – А как ты собираешься поступить с кинжалом и ножнами?

– А что бы ты предложила? – поддразнил ее Бартоломью.

– Я? Я бы предоставила решать Маленькому дедушке и Рафаэлю, – совершенно серьезно ответила Женевьева.

Раф взглянул на нее благодарно. Барт покосился, улыбаясь.

– Они больше всех приложили усилий по поискам, – пояснила Женни. – Но если бы кто-нибудь спросил у меня, что лично я хочу сделать с оружием…