Ошибка юной леди - Элен Бронтэ Страница 10

Тем же вечером Элиза Лауэй и Синтия явились и лом Маргарет, чтобы поделиться впечатлениями о заседании попечительского комитета.

Синтия, слушавшая рассказ мачехи уже второй раз, получала истинное удовольствие. Маргарет пришла в ужас, а Вирджиния не знала, плакать ей или смеяться.

— Что ты натворила, Вирджиния! Твоя легкомысленная болтовня всех перессорила, и теперь они поочередно будут являться сюда и устраивать скандалы! — напустилась на сестру Маргарет.

— Но я и подумать не могла… — защищалась бедная девушка. — Я рассказывала о тех развлечениях, которые мне больше всего запомнились, и считала, что это поможет им выбрать наиболее подходящее…

— Я так и подумала, — успокоила ее Элиза. — Но Маргарет права. Сегодня они еще не вполне пришли в себя, а завтра непременно пожелают заполучить тебя на растерзание, раз уж не могут совладать друг с другом.

— Но что же делать, господи, что нам теперь делать?

Маргарет побледнела, она едва удерживалась, чтобы не упасть в обморок.

— А что тут можно сделать? — засмеялась Элиза. — Они повозмущаются и успокоятся. Основной вклад на устройство бала они ждут от моего мужа, а значит, у нас будет карнавал!

— Спасибо тебе, Элиза, — выдохнула Вирджиния. — Может, мне пойти завтра на весь день к вам? В вашем доме они меня не достанут…

— Хорошая мысль! — обрадовалась Синтия. — Завтра как раз ожидают приезда графа Кларендона и его сестры, и мы сможем подглядывать за их домом из-за занавески в моей комнате.

— А я-то? Как же я? — возмутилась обычно сговорчивая Маргарет. — Если Вирджинии не будет дома, весь гнев миссис Фэвел падет на меня! Я не говорю уж о миссис Фоксли, она не такая раздражительная…

— Приходи и ты тоже и захвати маленького Гила, — предложила миссис Лауэй. — Завтра мистер Лауэй уезжает на пару дней в Эберскотт, и мы прекрасно проведем время вчетвером, наблюдая за домом напротив.

Маргарет тут же согласилась, хотя еще довольно долго жаловалась на судьбу: Вирджиния приехала и уедет, а ей оставаться в Хемсли с разозленными фуриями.

— Я не дам тебя в обиду, — отмахнулась Элиза. — Они скоро соскучатся друг без друга и сделают вид, будто никакой ссоры и не было вовсе, а имело место недоразумение. Вирджиния уедет, и се очень легко будет обвинить в случайном или намеренном введении в заблуждение миссис Фоксли и миссис Фэвел. Но говорить об этом бале будут действительно долго.

— Еще бы, — подхватила Синтия. — Если уже за месяц до него в Хемсли кипят такие страсти!

— Тем более что случившееся уже завтра перестанет быть тайной для всех остальных, — засмеялась Элиза. — Старая миссис Причетт — сплетница, каких поискать. Она не пожалеет своих боль-пых ног и обежит все соседние дома, чтобы первой рассказать о скандальном заседании.

Маргарет отправилась укладывать сына спать, она не в силах была слушать, с каким легкомыслием ее сестра и подруги говорят о таком ужасном происшествии, а оставшиеся три леди еще довольно долго хихикали и даже попытались в лицах изобразить разыгравшуюся в доме миссис Фоксли сцену.

— Когда приедет Чарльз, мы обязательно должны повторить этот спектакль, ему это понравится, — уверенно заявила Вирджиния, вдоволь насмеявшись. — И я обязательно напишу отцу, он оценит комизм ситуации, тем более что косвенно виноват в случившемся.

— Как это? — не поняла Элиза, а Синтия слегка покраснела при упоминании о Чарльзе Бенкрофте.

— Ну, не будь он таким любителем повеселиться, мне не о чем было бы рассказывать, — пояснила Вирджиния.

Следующий день леди провели с приятностью в уютной гостиной миссис Лауэй, обставленной в соответствии с ее вкусами. Ее супруг почти никогда не заглядывал сюда, и Элиза считала эту комнату своим убежищем от всякого рода огорчений.

Маргарет продолжала нервничать и вздрагивала каждый раз, как кто-нибудь из подруг упоминал имя миссис Фэвел.

Элиза отправила свою экономку навестить прислугу в домах других леди и выведать как можно больше о происходящем в городке. Экономка вернулась через два часа, переполненная новостями.

Хемсли бурлил, как забытый на плите бульон.

Подробности случившегося в доме миссис Фоксли дополнялись самыми невероятными деталями, а гневные фразы, которыми обменялись миссис Фэвел и миссис Фоксли, они сами вряд ли смогли бы узнать, так много оскорбительных высказываний приписывалось молвой обеим леди.

Маргарет слушала рассказ экономки едва ли не со слезами, Элиза хохотала, Вирджиния и Синтия веселились более сдержанно: их волновала судьба будущего праздника.

— Похоже, вместо одного бала у нас будет целых три, — утешила их миссис Лауэй. — Каждая компания собирается устраивать свой собственный, и я не думаю, что следующее заседание попечительского совета изменит ситуацию, похоже, они настроились на настоящую войну.

— Значит, у нас не будет ни одного, — расстроилась Синтия. — Бедный мистер Падди! Если к нему каждый день будут приходить с разными указаниями по поводу обустройства залы, он окончательно запутается, разозлится и не позволит проводить бал в «Зайце и лебеде».

— Такой риск есть, — согласилась ее мачеха. — Тогда мы устроим небольшой карнавал в нашем доме для близких друзей, а миссис Райт пусть сама показывает живые картины для наиболее благочестивой части прихожан.

— А миссис Фоксли ищет Грааль в своей буфетной, — подхватила Вирджиния.

Девушки опять захихикали, и Маргарет отчаялась внушить им, как губителен разлад для светского кружка в таком маленьком городке, как Хемсли.

Дамы отвлеклись от обсуждения скандального происшествия, когда у дома леди Кастл-Стоун остановилась большая удобная карета. Синтия, весь день бегавшая от окна к окну, подозвала подруг посмотреть на вновь прибывших. Маргарет отказалась подсматривать и попыталась удержать Вирджинию от нарушения приличий, но миссис Лауэй смотрела на воспитание своей падчерицы более легкомысленно, а Вирджиния ни за что бы не отстала от Синтии.

Уже начало темнеть, ранние зимние сумерки скрывали происходящее на улице, и девушки сумели только разглядеть, что граф Кларендон высокого роста, а его сестра двигается необыкновенно грациозно. Немного для первого впечатления, но зато отсутствие информации позволяло дамам отпустить на волю фантазию, и различные предположения и домыслы относительно его светлости и леди Анны занимали их до самого обеда.