Испытание любви - Линда Ховард Страница 10

Внезапно самолет как-то вздрогнул и нырнул всем телом вниз. Желудок Бейли словно слипся стенками, превратившись в крохотный комочек испуганной плоти. Она зажмурила глаза, чтобы не видеть несущуюся на нее темную стену. Левое крыло самолета задралось вверх, тогда как правое юркнуло вниз, и самолет повело вправо. Бейли ощутила во рту привкус желчи. Затем правое крыло выправилось, и несколько мгновений самолет летел прямо, а затем нырнуло вниз левое крыло. Бейли выпала бы из кресла, если бы не ремень безопасности.

Ее глаза сами собой распахнулись. Несколько мгновений Бейли слепо смотрела вперед. В груди полыхнуло огнем, и она все-таки вдохнула воздух. Возможно, это был последний глоток воздуха в ее жизни. Теперь Бейли видела только пилота, все остальное странным образом таяло в тумане, словно глаза заволокло слезами. Она видела его правую скулу, стекающую по виску каплю пота, напрягшиеся мускулы шеи.

Страшная мысль мелькнула в ее сознании: капитан Камерон Джастис – последний человек, которого она увидит в этой жизни!

Бейли судорожно сделала еще один вдох. Она знала, что не сможет надышаться впрок, но все равно жадно глотала воздух. Она умрет рядом с мужчиной, которому даже не нравится, и это казалось самым обидным. Разве человек не заслуживает того, чтобы умереть рядом с близкими?

Впрочем, мелькнула мысль, что и она равнодушна к человеку, сидящему в кресле чуть впереди, а значит, он погибнет в столь же неподходящей компании, как и она.

Однако что делает пилот? Бейли с трудом подалась вперед, почти ломая застывшие мышцы.

Похоже, капитан Джастис не собирался сдаваться. Он продолжал вести самолет и, очевидно, собирался выжить. Он то открывал, то закрывал закрылки, щелкал какими-то тумблерами, заставляя падающий самолет нехотя подчиняться.

– Держитесь! – рявкнул он. – Я попытаюсь дотянуть до той лесополосы, но шансов у нас мало.

Мозг Бейли с трудом переваривал сказанное. Лесополоса? Где он нашел лесополосу, если впереди лишь скалы?

И все-таки ей хватило ума сильнее затянуть ремень и вжаться обратно в кресло. Бейли снова зажмурилась, и тело словно превратилось в часть самолета, оно накренялось то вправо, то влево, повинуясь движениям крыльев.

Воздушные потоки… Так вот что делал пилот! Он пытался дотянуть до безопасного места, используя воздушные потоки. Конечно, выигрыш был невелик – какие-то секунды, но если они могли дать надежду, то это была бесценная отсрочка. Самолет был слишком тяжелым, чтобы планировать бесконечно, как параплан, но капитан Джастис, похоже, знал, что делал. Зачем иначе он боролся с неизбежным?

Бейли боялась молиться о спасении – слишком ничтожен был шанс, – поэтому молилась лишь о том, чтобы смерть оказалась мгновенной, а потому безболезненной. Она молилась о том, чтобы осколки самолета нашли достаточно быстро, чтобы близким не пришлось долго искать ее останки. Она тайно молилась и о многих других вещах, сбыться которым, увы, было не суждено.

Казалось, с момента остановки двигателей минуло не меньше часа, хотя на самом деле прошло несколько минут. Нет! Прошло не больше минуты, но и эта минута растянулась навечно.

Почему самолет падает так долго? Сколько еще будет длиться эта пытка?

Это он, капитан Джастис, продлевал, насколько был способен, их жизни. Он отказывался сдаваться, и внезапно Бейли ощутила раздражение. Ей захотелось крикнуть «Не продлевай агонию!», но язык отказывался ворочаться в пересохшем рту.

Хррржжжшшшш!

От удара у Бейли едва не раскрошились зубы. Последовал ужасный грохот, треск, скрежет рвущейся металлической обшивки, а затем все почернело. Ремень впился в тело, сминая мягкую грудь, сдавливая ребра. Голова дернулась вперед, хрустнув позвонками, затем отлетела назад, уткнувшись в подголовник кресла. В последний момент Бейли увидела собственные руки и ноги, странно болтающиеся в воздухе, словно кто-то тряс тряпичную куклу. Затем голова ее снова дернулась, и наступило затмение.

Бейли кашлянула.

При этом в груди полыхнул огонь, словно легкие разорвало на части. Боль была такой интенсивной, что Бейли пришла в себя. Ей не хватало воздуха, все тело ломило, и она попыталась пошевелиться.

Усилие было тщетным, хотя она напрягала каждую мышцу. Ноги и руки отказывались двигаться. Сконцентрировавшись, Бейли рванулась в никуда, и от боли у нее в голове словно взорвался ослепительный снаряд. Она снова потеряла сознание.

Когда она выплыла на поверхность из липкой темноты, то снова постаралась шевельнуться. На сей раз она сосредоточилась на руках. Ей удалось сжать пальцы левой кисти.

Сознание возвращалось очень медленно, и Бейли никак не могла взять в толк, что творится с ее телом. Постепенно она сообразила, что болит не все тело, а его отдельные участки. Болели ребра, все до единого. Правая рука оставалась неподвижной, в нее что-то с силой впилось, причиняя страдания. Шея ныла до такой степени, что невозможно было повернуть голову.

Откуда она упала? Она ведь упала откуда-то… она помнила это!

Нет, не она сама. Самолет упал прямо на скалы.

Наконец пришло осознание случившегося. Самолет упал и разбился, но она осталась жива! Жива!

Было страшно открыть глаза и осмотреть свои увечья. Если окажется, что у нее нет одной руки или ноги, она умрет от шока, истекая кровью. Никто не придет на помощь, поскольку спасателям потребуется много часов, если не дней, чтобы найти осколки самолета.

Оставалось лежать неподвижно, отдавшись на волю рока, потому что любое движение лишь усиливало боль.

Но оставаться неподвижной было все труднее. Сознание постепенно прояснялось, и сильно мешал предмет, впившийся в правую руку, все труднее было дышать крохотными глоточками, все больнее сдавливало грудную клетку.

Внезапно Бейли пришло в голову, что самолет может загореться. Конечно! Авиакатастрофа и пожар, вот как это бывает! Она должна выбраться из салона! Она обязана двигаться!

Бейли со стоном открыла глаза. Поначалу сфокусировать взгляд не удавалось, но, поморгав, она смогла разглядеть нечто коричневое.

Ее пиджак! Видимо, на нем оторвались пуговицы и он задрался ей на голову, ограничив обзор. С трудом подняв левую руку, Бейли стащила шелковую ткань с лица. С головы посыпались осколки стекла. Что ж, пиджак защитил ее лицо от порезов. К тому же работала левая рука. Небольшое, но все-таки достижение!

Бейли попыталась выпрямиться, но ей что-то мешало. Повозившись, она так ничего и не добилась, а потому застонала от боли и разочарования.

Следовало сначала оглядеться, а потом уже извиваться ужом на сиденье, решила Бейли. Она медленно повернула голову в одну, а затем в другую сторону. Какой-то туман, поломанные ветки, клочки голубого неба в рваной обшивке самолета. Затем она увидела свои ноги, на одной почему-то не было туфли. Куда могла подеваться туфля?