Плейбой с сердцем романтика - Ребекка Уинтерз Страница 10

Он ей не пара. Между ними может быть только короткая связь. Сегодня Эбби с ним, но завтра она улетит в Италию.

Он нажал на пульт дистанционного управления, и ворота распахнулись. Они проехали по дороге в окружении деревьев и бархатистых зеленых лужаек. Но когда он повернул направо, Эбби затаила дыхание, потому что оказалась не готова увидеть огромный шато цвета охры.

Это и есть прародина француза, который вчера вылезал из старого автомобиля на железнодорожной станции?

– Я покажу вам поместье, а потом вы поедите. Он продолжал ехать на машине. Вдалеке она увидела вертолет на взлетно-посадочной площадке. Древность соседствовала с современностью.

Они по-прежнему ехали по дороге позади шато, где находился похожий дом с прудом. За ним было много хозяйственных построек и виноградники, на которых, вероятно, работают сотни сотрудников.

– Это похоже на город в средневековом городе. Дом моих родителей в Сан-Хосе был построен двадцать пять лет назад. Мы думали, что он старый.

– Америка – молодая страна, – сказал он.

– Вы там бывали?

– Несколько раз. Видите лозы на юге? Они молодые, им примерно двадцать пять лет. Мы не делаем из них вина высшего сорта.

– Почему нет?

– Потому что истинный вкус придает вину только старый виноград. Мой дедушка научил меня, что молодые виноградные лозы остаются молодыми, как бы они ни были хороши. Он говорил: «Они похожи на вас, одаренных подростков».

– У вас добродушный дедушка.

– Я познакомлю вас с ним и моей бабушкой. Ему понравится ваше чувство юмора и знание творчества Байрона.

– Почему он любит Байрона?

– У моего деда был пес, которого он назвал Верцингеториг в честь самого известного воина, боровшегося с Цезарем. После того как его пес умер, он прочел сочинение лорда Байрона «Эпитафия собаке» и заплакал. Так он полюбил этого поэта. Он прочел все его произведения.

Эбби кивнула:

– Это такое же трогательное произведение, как «Шильонский узник». Байрон посвятил его своей собаке, не заботясь о том, что у нее бешенство. Он ухаживал за ней, не боясь заразиться.

– Мой дедушка обычно говорил: «Он олицетворял собой все достоинства человека без его пороков».

В этот момент она была уверена, будто вот-вот проснется и обнаружит, что Рауль – плод ее воображения. Он остановился напротив, как он его назвал, малого шато у пруда.

– Я уверен, вам надо освежиться. Давайте войдем внутрь, и я покажу вам ваши апартаменты. В этом доме мы размещаем важных гостей, которые остаются на ночь. Главное шато слишком похоже на старинный музей. Однако скоро я поведу вас на экскурсию по нему. Но я гарантирую, вы предпочтете отдыхать здесь в уединении и комфорте.

Она проведет с ним всего один день. Она уедет, как только он покажет ей записную книжку. Задержка была бы ошибкой, после которой Эбби никогда бы не оправилась. Умом она понимала, что приехала с Раулем, чтобы выяснить подлинность работы Байрона. Но ее сердце говорило о другом.

Апартаменты оказались домом в доме, подходящими для королевы, со всеми возможными удобствами, включая кухню с различной едой и напитками. Рауль поставил ее чемодан на изысканный паркет. Они обменялись номерами мобильных телефонов.

– Я вернусь за вами через час, и мы поедем ужинать. – Он быстро вышел, поэтому она не успела с ним попрощаться.

Эбби вспомнила разговор с Джинджер. «Я не понимаю, почему он хочет тебя подкупить. Этот человек настолько красив, что может без всяких уловок заполучить любую женщину. Вероятно, он очень хочет, чтобы ты поехала с ним».

Что из этого было правдой? Хочет ли он быть с Эбби, вопреки логике и разуму? Она стремилась к этому, но не могла честно ответить на собственный вопрос. Она не желала на него отвечать, потому что, если истина не совпадает с тем, что она думает о Рауле, Эбби будет страдать.

Она распаковала свой чемодан. На это у нее ушло всего несколько минут. Приняв душ, она надела летнее платье оттенка кофе с молоком и белый жакет с короткими рукавами. Причесавшись и накрасив губы, она, дрожа от волнения, стала ждать звонка Рауля и вышла в сад.

На улице цвели кустовые розы, а на живописном пруду – кувшинки; Эбби казалось, что она стала частью картины Моне. Она продолжала вспоминать, что Рауль рассказывал ей о своей семье. На нем лежали обязательства, которые она не могла себе представить. Наклонившись, чтобы понюхать розовую розу, она увидела фигуру.

Со стороны главного шато шел мужчина в пуловере и брюках. Внешне он напоминал Рауля. Он казался его ровесником, но был не такого высокого роста.

– Ага. – Он игриво оглядел ее темно-карими глазами и спросил по-французски: – Могу ли я вам помочь?

– Простите? – Она притворилась, что не понимает французскую речь. Она знала основные фразы по-французски, но не хотела беседовать с братом Рауля.

– Ах. Американка! Я думал, глаза подвели меня, когда я вышел из шато и увидел красивую женщину. Откуда вы приехали?

– Я – туристка из Калифорнии.

Он продолжал оглядывать ее с улыбкой, которая соблазнила бы большинство женщин. Жан-Марк был довольно симпатичный.

– Я там бывал. А из какого именно региона вы приехали?

– Сан-Хосе.

– К сожалению, я добрался только до Напа-Вели. Как вас зовут, мадемуазель?

– Эбби Грант.

Он положил руки на бедра.

– Вы, наверное, приехали с покупателем. Я не знал, что у нас будет покупатель в конце дня. Если вы позволите, я с радостью покажу вам поместье.

Этот человек не терял времени даром.

– Это очень мило с вашей стороны, но я даже не знаю, как вас зовут, – сказала она.

Он удивленно хохотнул.

– Жан-Марк Декорве.

– Ах. – Она улыбнулась. – Рауль придет через минуту, и я скажу ему, что встретила его брата.

При упоминании брата он мгновенно посерьезнел.

– Откуда вы его знаете? – спросил он, расстроившись.

– Мы познакомились, пока я была в отпуске.

Он опешил.

– Где?

– В Швейцарии. Было очень приятно познакомиться с вами. Может быть, мы снова увидимся.

Эбби зашагала к виноградникам. Она чувствовала спиной взгляд Жан-Марка, но не обернулась.

Оставив Эбби, Рауль вошел в кабинет в главном шато, чтобы встретиться с Феликсом. Его надежный сорокалетний секретарь еще не уехал домой и был рад видеть Рауля.

– Хорошо, что вы вернулись, – сказал он.

– Я уверен, ваша жена тоже мне рада.

Феликс улыбнулся:

– Вас не было пять дней. Когда вы уезжаете, в доме начинается хаос.