Вдали от рая - Олег Рой Страница 10

«Ну вот, – с неприятным чувством думал Виктор, – вот тебе и урок. Никогда не нарушай правила! Особенно те, которые установил сам для себя, на основании собственного опыта… Никогда! Иначе потом пожалеешь. Крепко пожалеешь!»

Он давно дал себе слово не проводить ночи с подругами у себя дома. Любая женщина должна иметь возможность утром привести себя в порядок и приготовить завтрак по своему вкусу, а это совершенно невозможно, если она просыпается «на чужой территории», где нет нужных ей баночек, милых сердцу флакончиков и привычных тюбиков. К тому же, чем уговаривать понравившуюся девушку заехать к тебе «на чашку кофе», куда удобнее просто проводить ее до дома, оставляя за ней право в любой момент пригласить кавалера к себе или же не сделать этого. Волошин свято чтил собственное правило еще и потому, что случайные женщины, допущенные им в его холостяцкую квартиру, все как одна выражали настойчивое стремление остаться в ней навсегда, а это вовсе не входило в волошинские планы.

Но в то воскресенье вышло по-другому. Может, из-за того, что была не ночь, а день – солнечный и долгий летний день, от которого едва начало отщипывать кусочек за кусочком приближение осени. Воробьи на бульваре чирикали так, точно за окном была не пропахшая бензином, раскаленным асфальтом и людской усталостью Москва, а зеленое, светлое и душистое Привольное… Наслаждаясь бездельем, Волошин полулежал на диване в гостиной, ел черешню, сплевывая косточки в пепельницу и смотрел уже третий боевик подряд. И когда запиликал мобильный, в котором раздался нежный голос Аллочки, щебетавший, что она уже успела соскучиться, а сейчас как раз проезжает по Бульварному кольцу, Виктор милостиво разрешил ей заехать к нему в гости.

Сначала все шло как всегда. Совместный душ, потом небольшая прелюдия, затем собственно секс… Зачем Аллочке душ, Виктор не мог понять – от нее никогда не пахло потом. И вообще не пахло живым женским телом. Ароматы она распространяла исключительно парфюмерные, даже в тех укромных уголках тела, которым обычно свойствен определенный запах. И в какой-то момент Волошин вдруг подумал, что его это раздражает. Алла, безусловно, в высшей степени стильная дамочка – от белокурых локонов, не способных растрепаться даже в минуту страсти, до длинных, бриллиантово поблескивающих ногтей, хищной остроты которых Виктор слегка опасался. Каждый раз, когда они приближались к его паху, делалось как-то не по себе… Но сегодня не было даже этого чувства. Ему было скучно. Невыносимо скучно. Настенные часы тонкой стрелкой отсчитывали секунды скуки – той, что он уже выдержал, и той, что еще предстоит. Он заранее знал все, что скажет Аллочка, что она сделает… Точно она была актрисой, отлично, до последнего междометия и мелкого жеста, выучившей роль. Физически она казалась безупречной, даже родинки на правой ягодице расположены в каком-то высокохудожественном порядке… И это вдруг взбесило.

Какого черта? Что с ним? Но уже зародилась, тянула, сосала сердце тоска по женщине. Не по идеально запрограммированному роботу, не по живой кукле, с ног до головы пахнущей духами, а по той, которой незачем притворяться, потому что она хороша – настоящая… И так настырно защемило внутри… Как будто, тратя время на эту, ненастоящую, он упускает ту, которая, одна в целом свете, предназначена исключительно для него…

Поскорее выпроводив Аллочку, которая упорно пыталась навязать ему после секса изысканное чаепитие, он извлек из кармана висящих на стуле вчерашних джинсов зеленую листовку. И хотя вчера Волошин уверял себя, что сохранил ее исключительно «ради прикола», теперь он уже не был так уверен в шутливости своих намерений. Собственно, почему бы и нет? Разве он обязан объясняться перед кем-нибудь или раскрывать друзьям подробности своего отдыха?.. Шанс встретить знакомых в таком месте был практически равен нулю, следовательно, недоуменных расспросов или дружеских подкалываний можно не опасаться. И, еще раз скользнув взглядом по мелко набранным строчкам «Если Вы чувствуете себя одиноким…», он наконец, не одеваясь (зачем в такую жару?), решительно взялся за телефон.

Женский голос отозвался уже после второго гудка. Был он низким, приятным и, к счастью, полностью лишенным тех интимно-коммерческих придыханий, на которые Волошин все-таки опасался нарваться (черт его знает, может, такие объявления – теперь всего лишь новая форма рекламы борделей?..).

– Здравствуйте. Вы позвонили в клуб тех, кому за тридцать, «Зеленая дверь». Чем мы можем вам помочь?

– Вот мне, милая девушка, как раз слегка за тридцать, – с ходу взяв быка за рога, заговорил он, неторопливо и насмешливо, сам понимая, что этот развязный тон – всего лишь слабое прикрытие его смущения и даже страха. – Ко мне случайно попала ваша листовка. Вы действительно проводите вечера знакомств?

Даже по телефону было слышно, как собеседница усмехнулась.

– Действительно. Вы, наверное, хотите присоединиться к нам?

– Хочу. – Волошин с изумлением почувствовал, как вспотели ладони. Что за ерунда, право слово!.. Волнуется, как школьник, впервые в жизни набравший номер голенастой пигалицы из параллельного класса. – А что я для этого должен сделать?

– Да ничего особенного, – вежливо отвечала женщина. – От новичков требуются только имя и фамилия, чтобы выписать приглашение, и еще (это уже для нашей внутренней статистики) ваш возраст. При желании можете оставить для связи свой номер телефона, номер факса или адрес, можно электронной почты. Если вы соответствуете нашим несложным критериям и готовы оплачивать наши услуги, я с удовольствием вышлю вам расписание встреч нашего клуба…

– Сколько? – привычно спросил он и очень удивился, услышав в ответ:

– Триста рублей вступительный взнос, и далее сто рублей ежемесячно.

– Всего-то? Я думал, это стоит гораздо дороже.

– У нас довольно скромный клуб, – с готовностью заявила собеседница. – Кстати, сегодня у вас есть возможность в этом убедиться. В семь часов у нас очередной вечер отдыха. Небольшой фуршет, живая музыка, танцы, игры. Придете?

– Приду, – решительно согласился Волошин. – И готов прямо сейчас продиктовать вам все свои данные и адрес электронной почты, чтобы мне выслали вашу программу.

Собеседница зашуршала бумагами, уточнила электронный адрес, повторив его по буквам и явно испытывая трудности с английским произношением, и наконец промолвила еще мягче и тише, чем было сказано ее самое первое «здравствуйте»: