Гуд бай, стервоза! - Джо Шрайбер Страница 10

— А теперь, — сказала она, — давай, гони!

Я помотал головой, дергаясь, словно рыба, пойманная в сеть.

— Выпусти меня! Можешь забирать машину себе! Только выпусти меня!

Да куда же подевалась дверная ручка? Я выходил из этого «Ягуара» всего-то три-четыре раза за всю свою жизнь. И это включая те разы, когда мне хватало смелости пробраться в гараж и просто посидеть внутри машины, пока отец не видит.

Теперь мои дрожащие пальцы блуждали по двери, пытаясь найти ручку и открыть ее, как вдруг что-то тяжелое и горячее уперлось мне в правый бок. Я почувствовал запах нагретой стали и пороха.

— Помнишь, как ты помогал мне с презентацией в «пауэр пойнт» для урока по экономике мистера Уибберли? — сказала Гоби. — Ты тогда очень хорошо соображал, Перри. Сейчас ты соображаешь не так хорошо.

В ее голосе странно сочетались ласковые и наставительные нотки. Как будто она объясняла что-то очень простое кому-то очень глупому.

— Мне нельзя водить машину. Ты же сам знаешь.

— Да это же Нью-Йорк! Кому здесь нужна машина?

Она дотронулась до моей руки:

— Ты мне нужен.

Я посмотрел направо и налево. Снаружи, у дверей клуба, народ уже собирался около разбитого окна, рассматривая распростертое на земле тело. То тело, что несколько секунд назад лежало на капоте моей машины лицом в стекло. Некоторые люди начинали оглядываться на нас. Я чувствовал прижатый к своему боку пистолет, и на периферии моего сознания была мысль, которую я никак не мог уловить.

— Да кто ты такая вообще? Ты просто студентка из другой страны! Ты просто школьница!

— Мне двадцать четыре года.

— Что?

— Поехали.

Теперь пистолет упирался мне в висок.

— Последний раз предупреждаю, поехали.

Я тронулся с места и вырулил на улицу. Меня трясло: каждая часть моего тела вибрировала. Гоби протянула руку и включила «дворники»; они размазали кровь по стеклу наподобие двойной радуги. Она побрызгала стеклоомывателем и включила «дворники» снова. Стекло стало немного чище. Теперь я мог различить впереди огни Бродвея, мерцающие сквозь кровавые разводы на стекле. В зеркало заднего вида я заметил, что толпа перед клубом «40/40» с каждой секундой становится все больше и больше. Вдалеке послышался вой сирены.

— Поверить не могу. Неужели вся эта хрень происходит на самом деле?!

— Не тупи, езжай быстрее.

— Да я быстро еду!

— Ты едешь пять миль в час.

Впереди показался красный сигнал светофора.

— Хорошо, но, пожалуйста, просто убери пистолет, о’кей?

— Вот так.

Она медленно опустила пистолет вдоль моего туловища, пока он снова не уперся мне в бок.

— Так лучше?

— Ты убила его. Ты просто взяла и пристрелила того мужика. Мне кажется, меня сейчас вырвет.

Она ничего не ответила.

— Кто он был такой?

— Никто.

— Что?

— Смотри на дорогу. Перестраивайся в правый ряд. Нам нужно в центр города.

Не отрывая пистолет от моего бока, она полезла в сумочку, извлекла из нее «Блекберри» и принялась щелкать кнопками.

— Сверни направо и выезжай на Бродвей.

Переулки были забиты машинами и пешеходами. Две полицейские тачки стояли неподалеку в пробке. Мы все еще недалеко отъехали от клуба, и там собралась такая толпа, что полицейские едва пробирались сквозь нее.

— Мы попали! Вот мы попали, а?!

— Рули отсюда, и я все тебе объясню.

— Так красный свет же!

— Поезжай!

— Не могу! Я собью кого-нибудь!

Я проскочил на красный, и все цвета перемешались у меня в голове — синий, красный. Даже не успев подумать, я ударил по тормозам. Сердце оборвалось; я вообще перестал чувствовать тело ниже того места, куда был приставлен ее пистолет. Я увидел, как двое полицейских направляются к «Ягуару» с двух сторон. Справа от меня Гоби вытащила из сумки платок и накинула его поверх пистолета, упирающегося мне в бок.

— Проболтаешься — спущу курок, — сказала она тихо.

Коп слева от меня подошел, наклонился и уставился мне прямо в глаза.

— Выйти из машины, — скомандовал он.