В объятиях любви - Барбара Картленд Страница 10

Он послал своего камердинера вперед в открытом экипаже, в котором расположился его багаж, а сам отправился верхом, не только потому, что предпочитал верховую езду, но также и для того, чтобы испытать его новое приобретение для своей конюшни.

Это был превосходный жеребец, достаточно норовистый, чтобы его хозяин не потерял интереса, управляя им, и необычайно быстрый, по мнению маркиза.

Он купил его недавно на аукционе. В тот момент, когда его вывели на круг, он понял, что должен купить его, какова бы ни была цена.

Жеребец пронес его от Ньюмаркета до Гримстоун-хауз за рекордное время, в этом маркиз не сомневался, и поэтому он пребывал в очень хорошем настроении, когда остановил жеребца перед парадной дверью.

Поскольку его ожидали, к нему сразу же подбежал грум, работавший на площадке вместе с другими грумами, из чего маркиз заключил, что будет не единственным гостем.

Он вступил в холл, вручил свою высокую шляпу, перчатки и хлыст лакею, и дворецкий провел его в просторную комнату, которая, очевидно, была одним из парадных салонов, внушительная как и сам дом.

Был еще ранний вечер, но свечи в огромных хрустальных люстрах были уже зажжены, и, блистая своими драгою ценностями, герцогиня приблизилась к нему.

Увидев ее, он подумал, как и Аспазия, что никогда прежде не видел такой необычайной женщины.

Чарли определенно не преувеличивал, рассказывая, что она прекрасна, но маркиз отметил, что в сорок пять лет никакие ухищрения, как бы искусно они ни использовались, не могли скрыть приближающейся старости.

Ее фигура, однако, была стройной и гибкой. Ему показалось, что в ней есть нечто змееподобное, а когда он дотронулся до ее руки, протянутой к нему с наигранной пылкостью, она оказалась холодной.

— Милорд, я в восторге от того, что вы приняли мое приглашение!

— С вашей стороны было чрезвычайно любезно, ваша светлость, пригласить меня, — в свою очередь сказал маркиз.

Ее глаза с зелеными веками вспыхивали мерцающим светом из-под зачерненных ресниц.

— Серьезные дела становятся слишком скучны, если нам не удается разбавить их развлечениями, — проговорила она тихим соблазнительным голосом, — я надеюсь, что это удастся нам сегодня вечером.

— Я тоже надеюсь на это, — подхватил маркиз.

Сбоку от него вынырнул слуга с бокалом шампанского, и, пригубив его, маркиз подумал, что Чарли был не прав, утверждая, будто женщины не способны выбирать вина. Шампанское оказалось превосходным.

«По крайне мере, — сказал он себе, — начинается этот вечер неплохо».

— Я собираю гостей сегодня, — продолжала герцогиня, — но некоторые из них еще не прибыли. Однако я хотела бы, чтобы вы познакомились с теми, кто уже здесь.

Герцогиня представила его двум джентльменам с громкими иностранными титулами, а также одному пэру с довольно рассеянным отсутствующим взглядом. Маркиз смутно припомнил, что слышал когда-то о том, как он безрассудно играет в Лондоне, проигрывая в карты астрономические суммы.

Герцогиня, однако, не оставила его скучать с незнакомыми людьми.

Она увела маркиза через комнату к софе, где их никто не мог услышать, и начала льстить ему, довольно тонко и умно.

Герцогиня явно знала о нем больше, чем он о ней, ц разговор показался маркизу занятным. Развлекая его, герцогиня даже заставила его рассмеяться.

Наконец, вдоволь обменявшись любезностями, никак не касаясь причины, по которой маркиз оказался в Гримстоун-хауз, она сказала:

— Поскольку впереди у вас целый вечер, я думаю, вы не отказались бы посмотреть вашу комнату. Я не хочу, чтобы вы переодевались в спешке.

Маркиз согласился. Он не собирался брать на себя инициативу в обсуждении их недоразумений до тех пор, пока не разузнает положение дел и не поймет, чего ему следует ожидать от герцогини.

Он убедился, что герцогиня определенно необычная женщина, и понял, что ее внешность безусловно заставляет злословить всех ее соседей.

Там, где в центре внимания оказывается женщина, следует ожидать сплетен и всевозможных обвинений, порождаемых уже одной завистью.

В то же время маркиз не забыл о том, на что жаловался Джексон, и решил быть осторожным за ужином и не позволить вину — если оно окажется столь же хорошим, как и шампанское, которое он пил теперь, — помешать ему в принятии верного решения.

Его провели наверх в комнату, он был уверен — одну из лучших в доме. Судя по всему, герцогиня намеревалась произвести на него благоприятное впечатление.

Он размышлял, обеспокоена ли она его письмом, в котором он просил объяснения недоразумений, происшедших на границе их имений. Если она озабочена им, то это — к лучшему.

Как он говорил Чарли, владельцы соседствующих поместий не должны ссориться друг с другом, и чем скорее они разрешат недоразумения, тем лучше.

Камердинер маркиза, Дженкинс, который служил ему много лет и был еще его денщиком в армии, уже распаковал вещи и ожидал его.

Маркиз, снимая свой костюм для верховой езды, спросил его:

— Ну, Дженкинс, что ты думаешь об этом месте?

— Не нравится мне оно, милорд.

— Не нравится? Почему?

— Что-то здесь происходит, милорд, и не очень хорошее.

Маркиз с изумлением взглянул на него.

— Почему ты так думаешь, Дженкинс?

Спрашивая, маркиз действительно хотел знать мнение своего камердинера.

Дженкинс обладал безошибочным здравым смыслом, который очень помогал ему не только на войне, но и в мирной обстановке.

Он не был собирателем сплетен, но то, что ему удавалось выведать самостоятельно, было обычно точным, и маркиз знал, что всегда может положиться на сведения, которые сообщал ему Дженкинс.

— Пока я не могу сказать ничего определенного, милорд, — ответил Дженкинс, — но можете быть уверены: я разузнаю все" прежде чем мы уедем отсюда.

— Я надеюсь на тебя, как всегда, Дженкинс.

Дженкинс еще в Ньюмаркете узнал многое из того, что сообщил маркизу Джексон, и он был уверен, что камердинер, приехав сюда, проверит, насколько правдивы все эти рассказы.

Маркиз увидел, что его уже ждет ванна в туалетной комнате, специально подготовленная к его приезду.

Вступая в теплую воду самой благоприятной температуры, он сказал:

— По крайней мере нам предоставлены все удобства. Кто еще будет ночевать в доме?

— Они не скажут мне этого, милорд, но, если вы спросите меня, я скажу, что вас ждет сюрприз.

— Сюрприз? — удивился маркиз.

Дженкинс кивнул.

— Слуги ничего не говорят мне — как я понял, боятся, что я передам вашей светлости. Здесь есть женщины. Я видел их, когда проходил по коридору, и сегодня готовится какое-то представление.