Самая великолепная ночь - Мейси Ейтс Страница 10

Нет, он не помнил, чтоб кто-либо трогал его столь нежно. Сейчас Тарека пугало, что ему придется измениться. Но сделать это рядом с Оливией – совершенно другой опыт.

И возможно, она права. Возможно, она – его единственная надежда в этой новой жизни.

Оливия честна с ним. В ее голубых сияющих глазах читается обида. Оливия говорит то, что думает, потому что уже не может хранить это внутри. Она нужна ему. В конце концов, что такого страшного в этом простом признании?

– Коронация через две недели, – сказал Тарек. – А я не знаю, чего от меня ждут. Ты помогала мужу на его коронации?

– Маркусу не нужна была помощь, – ответила Оливия, скромно улыбаясь. – Он был рожден, чтобы стать королем. Аристократ до последней капли крови. В костюме или нет, никто не ошибется, что перед ним обладатель голубой крови. Вы же, наоборот, даже в самом лучшем костюме не будете похожи на аристократа. Я не хочу вас обидеть, а просто констатирую факт. На самом деле это Маркус помогал мне. Ведь я родом из Америки. Да, меня с детства учили манерам и поведению в высшем обществе, но королевские обязательства – это другое. Я сама прошла той дорогой, которой придется пройти вам. И смею сказать, вам будет намного сложнее, чем мне. Но я готова вам помочь.

– Значит, мы поженимся, – неожиданно произнес Тарек голосом не терпящим возражений. – Я ничего не знаю о жизни, в которую вступил. Я знаю, чего хочу, и знаю, кем хочу быть. Но мне не стать им без тебя. В этом ты меня убедила.

Оливия подумала, что задремала и увидела странный сон. Иначе как объяснить то, что она только что услышала?

– Всего за неделю? – переспросила она.

– Вы нацелены на результат. И умеете убеждать. – С этими словами Тарек стянул с себя рубашку и теперь стоял перед Оливией только в брюках, босиком. – Мы объявим о свадьбе на коронации. Уверен, народ воспримет новость положительно. А еще мы объявим, что ждем наследника. Уверен, вы подберете себе соответствующее платье.

– Конечно, – полушепотом ответила Оливия.

Впервые с первого дня их знакомства Оливия была смущена. И теперь, в первый раз за все это время, в ее глазах читалась нерешимость.

– Не разочаруйте меня, – продолжил Тарек. – Особенно сейчас, когда я признался, что вы мне нужны.

Оливия расправила плечи, голубые глаза решительно загорелись.

– Ни в коем случае. Но на коронации мы должны выглядеть как пара, – заметила Оливия. – Вам нужно вести себя безупречно. К тому же у меня тоже есть репутация. Люди моей страны любят меня и уважают. Наш союз установит коммерческие отношения между Алансундом и Тахаром. Это пойдет на пользу экономике и в дальнейшем сможет…

– Что именно требуется? – перебил Тарек.

– Много чего. Например, танец. Подозреваю, его придется долго репетировать. Лично вам нужно будет произнести речь о будущем Тахара.

– У меня нет речеписца, или как он называется. Того, что достался мне от Малика, я уволил.

– Но вы… – Голос Оливии дрогнул. – Вы же умеете писать?

– Умею. Но делал я это очень редко.

– Я вам помогу. Посвятите меня в свои планы на Тахар, и я оформлю их в красивую политическую речь. Кстати, говорите вы весьма грамотно для человека, прожившего пятнадцать лет в пустыне.

– Когда ты совсем один, тебе только и остается разговаривать.

– С кем? – спросила Оливия, заранее зная ответ.

– С самим собой, – ответил Тарек. – Я много говорил с самим собой. Язык – уникальный дар, которому обучил меня отец. И я делал все, чтоб не лишиться его. Как видишь, жизнь показала, что я делал правильно.

– Да, ваш прогноз сбылся, – подтвердила Оливия. – То ли еще будет.

Только сейчас Тарек заметил легкий румянец на ее щеках. Их взгляды встретились.

– Вы меня изучаете? – спросил он.

– Я нахожу вас очаровательным, – ответила Оливия.

– Что именно вас очаровывает? – Теперь его голос изменился, став более глубоким и хриплым. И вот оно, это чувство. Оно вернулось. Этот жар и огонь, которые он ждал, а теперь так отчаянно старался подавить.

– Конкретно сейчас меня очаровывает ваше тело, – призналась Оливия.

Она произнесла эти слова размеренным, выверенным тоном. Румянец на щеках стал ярче. Тарек физически ощущал, как его кровь начинает бурлить, закипая в венах.

– Раньше мы говорили о нашем браке лишь как о возможной перспективе, – продолжала Оливия. – Но теперь вы согласились. – Она сделала шаг к нему и протянула руку. Искушение душило Тарека за горло. Незнакомое, неведомое ранее чувство. И прежде чем он успел обдумать свои действия, инстинкты взяли свое.

Это было так непривычно. Адреналин бежал по венам, а разум впервые в жизни потерял контроль над телом.

Обняв Оливию за талию, он притянул ее к себе. Оливия приложила ладонь к его груди – прямо как в тот раз. Она чувствовала бешеный ритм его сердца.

Будто в ответ, ее глаза вспыхнули, и Тарек ослабил хватку. Давая ей свободу делать то, что хочет она.

В этот раз он не стал ее останавливать, когда Оливия вела линию от его груди вниз по кубикам его пресса. Его удивляло, как что-то столь нежное и слабое может так на него воздействовать. Как если бы перышко, упавшее на гору, вызвало оползень.

Но ведь он сам хозяин своего тела. Он, а не кто-то другой, решает, что ему чувствовать, а что нет. Однако сейчас ситуация вышла из-под контроля. Сейчас всем повелевала Оливия. Она была богиней его вселенной.

Оливия подняла другую руку и обвила шею Тарека. Первой и единственной реакцией должно было стать сопротивление. Но сопротивляться не хотелось. Тарек стоял неподвижно, словно превратившись в каменный обелиск. Его взгляд был направлен прямо в эти голубые глаза. Такие большие и решительные.

На мгновение Оливия замерла. Кончиком языка она провела по своим сухим розовым губам. Единственным желанием Тарека было прижать ее к себе изо всех сил и сделать то, что он хотел. Но проявлять силу ни к чему. Пусть Оливия сделает все сама.

Ее нежные прикосновения сейчас казались сильнее стальных мышц Тарека. Ими она могла пробить стены, которыми он себя огородил. Сколько долгих лет он притворялся, что не имеет желаний.

Тарек стоял, не шевелясь, позволяя Оливии трогать себя. Он старался не делать глупости. Хотя не знал, что в этой ситуации будет глупостью – пассивное подчинение или контроль над ситуацией. Контроль означал, что нужно вновь остановить ее и уйти.

Но нет, он стоял перед ней с закрытыми глазами, чувствуя, как пальцы Оливии играют с его волосами. Другой рукой она медленно водила вверх-вниз по его атлетическому торсу.

В какой-то момент ему показалось, что весь огонь, накопленный в теле за долгие годы, сейчас попросту вырвется наружу. Тарек не знал, что это значит, но машинально открыл глаза и сделал шаг назад.