Любовь по заданию редакции - Саша Майская Страница 10

Трах-бабах! Дверь распахнулась, ударилась об стенку и вернулась на место с не менее диким грохотом. Так входить в любые помещения предпочитал только один человек в редакции «Самого-Самого». Анжелочка Мессер, звезда гламурной журналистики, обозреватель сразу нескольких глянцевых журналов, близкая подруга самих Ксюши, Пэрис и Бориса Моисеева, светская львица и редкая змея в одном флаконе. Женька ее терпеть не могла, Анжела Женьку, как правило, не замечала вовсе.

В Анжеле было метр восемьдесят росту, загорала она исключительно на Карибах и в Куршевеле, из натуральных частей тела у нее, возможно, остались только мочки ушей, общий вес золота-брильянтов, висевших на ней в разных вариациях, тянул килограмма на три, максимально обнаженная шоколадная плоть соблазнительно колыхалась и упруго подрагивала при ходьбе. Сегодня она предпочла фиолетовые линзы — под цвет высоких шелковых ботфорт, расшитых стразами.

Говорили, говорили злые языки, что давным-давно поступила в сельскохозяйственную академию имени Тимирязева некая Анюта Ножикова, здоровенная и бедовая деваха из далекого уральского поселка городского типа. Не найдя себя на ниве обработки этой самой нивы — добавляли все те же злые языки, — пошла Анюта Ножикова по более простому пути, а именно по рукам. Сгинула бесследно в начале девяностых, а потом в ее квартиру и вселилась белокурая бестия по имени Анжела Мессер, что по-немецки значит «ножик»…

Ну, на то и злые языки. Вот Женя Семицветова, например, с собой боролась и давно старалась убедить себя, что впечатление дорогой шлюхи, производимое на нее Анжелой, — всего лишь следствие Жениного же дурного характера и пошлой зависти, но пока перевоспитаться полностью не получалось.

— О, привет, Селиверстова.

— Семицветовы мы, барыня. И тебе не хворать.

Анжела задрала коротенькую юбочку и стала подтягивать чулки.

— Я теряю корни-и-и… чего лыбишься, Семафорова?

— Семицветовы мы. Просто так. От радости и трудового энтузиазму. Страсть как люблю в субботу поработать.

— А-а, ну-ну… и улетаю в не-е-е-е-ба… тебя, говорят, повысили?

— Кудай-то?

— Ох, говорят, на недосягаемую высоту. Мне не допрыгнуть.

— Это с твоим-то ростом?

— Я, понимаешь ли, Семижорова, собачек не люблю.

Выпуская эту стрелу, Анжела даже головы не повернула от зеркала. Женька закусила губу. Значит, уже все знают, что Вадик заставил ее выгуливать его собственную собачку…

Анжела одернула юбку и свысока усмехнулась Жене, в принципе даже добродушно.

— Ну что, пошли, Севостьянова? Тебя вроде тоже позвали на летучку?

И поплыла вперед, не дав сердитой Женьке сконцентрироваться и ответить с присущим ей, Женьке, остроумием.

В кабинете у главного Женя Семицветова сразу приободрилась, потому как подобный состав совещающихся иначе, как командным, и не назовешь. Анжела сытой кошкой развалилась в кресле, напротив нее поместился желчный и стильный арт-директор Бобсон, он же Вовка Валов, гений фотографии, компьютерной графики и полиграфического дизайна; смирно сидела напротив племянника технический редактор Аглая Семеновна, у дверей поместился главбух Василь Васильич, а вдоль по кабинету бродил шеф-редактор Ираклий Локотков. Собственно, самым бесполезным участником данного собрания являлся сам Вадим Альбертыч, но говорить ему об этом дураков не было.

Женька скромно присела к столу, разложила все свои папки и файлы веером и постаралась дышать пореже, чтобы присутствующие не учуяли перегар.

Ираклий потер ладони и провозгласил:

— Итак, дело обстоит следующим образом. Производственный отдел лажанул, и мы еще обязательно их накажем, не рублем, так долларом, но сейчас ситуация вполне под контролем. Нам просто нужно немного поднапрячься и ускориться, а именно — за сегодняшний день сделать все то, что мы намеревались сделать за будущую неделю. Герой номера приехал, он в Москве, и сейчас божественная Анжела спустится на ресепшн и встретит его в дверях. Придется подлизываться, мой ангел, потому как за сегодня нам нужно его и сфоткать, и опросить, и домой отослать. Пахать он будет, как папа Карло, так что твоя задача — гасить его недовольство.

Анжела лениво фыркнула и расползлась вообще поперек кресла. Аглая Семеновна поджала губы. Вадик многозначительно посмотрел на Женьку, та легонько кивнула.

Бобсон, нервно и быстро вычерчивавший что-то на поверхности стола, вскинул хищный орлиный нос и брезгливо поинтересовался:

— К чему мне готовиться? Кто наш безымянный герой?..

Вадик кашлянул и строго оглядел подчиненных.

— Это было трудно, но я его нашел. Новоиспеченный герой, спасший из пожара восемнадцать человек. Всю жизнь прожил в маленьком поселке далеко от Москвы. Сам губернатор приколол ему на могучую грудь орден Мужества и подарил десять тысяч грина, но герой отказался от них в пользу… чего-то там такого. Ну что им там, в деревне, обычно нужно?

— Силос?

— Трактор?

— Газопровод?

— Короче, отказался. А самое главное — говорят, фотогеничен до безобразия.

— Ты уверен, Вадим? Эти деревенские герои обычно перед камерой абсолютно тупеют и становятся похожи на незабвенного генсека в последние годы жизни.

— Бобсон, если ты потерпишь еще пятнадцать минут — можешь разрисовать мой стол до конца, не стесняйся, — то увидишь его собственными глазами. Анжела, зайка, соскреби себя с кресла, включи обаяние и отправляйся встречать нашего Зорро. Господа! Пока мы ждем нашего героя, предлагаю заслушать Евгению Семицветову, моего зама, которая кратко обрисует нам общее положение дел.

Стараясь игнорировать насмешливые взгляды Анжелы и Ираклия, Женька поднялась со своего места и монотонно затянула:

— В целом мы справились. Инвестиционные компании, банки, рекламные агентства оповещены о замене номера, претензий не поступало. Что касается концепции обложки, то дизайнеры предложили укрупнение логотипа, использование более щадящей цветовой гаммы, замену шрифтов на читаемые образцы, а также помещение обязательного указания рекомендуемой издательством цены…

Привычное «бла-бла-бла» успокаивало, Женя Семицветова совершенно не чувствовала напряжения, более того, у нее прошла голова. Анжела Мессер, заскучав, отправилась встречать неведомого гостя. Редколлегия внимательно и с уважением смотрела на Женю, и, когда она закончила, даже Аглая Семеновна улыбнулась ей одобрительно. Жизнь налаживалась прямо на глазах.

В этот момент грохнула входная дверь, возвещая возвращение лучезарной Анжелы Мессер, и ее тошнотворно-счастливый голос со знаменитой хрипотцой провозгласил:

— Позвольте представить — Самый-Самый Привлекательный Мужчина Недели. Доктор Андрей Долгачев!

Женя Семицветова обернулась.

Женя Семицветова окаменела.

Она точно знала, что этого быть не может.