Волны огня - Энн Хэмпсон Страница 10

Так или иначе, он держал ее в своих крепких руках и заглядывал в ее голубые глаза.

— Ты не изменилась, моя дорогая жена. Хотя нет, ты стала еще прекрасней и, мне кажется, даже еще желанней. — Внезапно он переменился, стал совсем другим — нежным, ласковым, обладающим всеми качествами, о которых мечтает любая женщина. — Шани, девочка моя, почему бы нам не начать все сначала? Ты представить себе не можешь всю глубину моих чувств к тебе… Как долго я тебя искал, понятия не имея, что ты за границей. Дорогая, почему мы не можем жить вместе, как муж и жена, и любить друг друга? Почему ты сбежала от меня? — голос его не был сейчас похож на тот, что она слышала раньше, а фразы, произносимые им, звучали так искренне… — Если бы ты только осталась… Я ведь обещал тебе, помнишь? Обещал, что если ты останешься на одну ночь, то останешься навсегда. Останься со мной, Шани, я уверен, мы можем быть счастливы.

Итак, она не ошиблась. Он ее действительно искал.

Его, казалось бы, нежное прикосновение вызвало в ее теле мелкую дрожь, и неведомое ей самой чувство охватило ее. На лице ее отразилось отвращение, отвращение к нему и обуревавшей его страсти, отвращение к тому, каким путем он добился ее руки, решив сделать ее своей собственностью, отвращение к тому, как он погубил ее жизнь, которая только начиналась.

— Остаться с тобой?! — крикнула она. Ее тело и губы болели. — Да как ты подумать об этом посмел? Ты, кажется, забыл о том, что я люблю другого человека. — Опять ошибка. Она поняла это слишком поздно. Упоминание о ее привязанности к другому мужчине лишь с новой силой разожгло в нем пламя дикой ревности, и на глазах у Шани он снова превратился в необузданного зверя и грубо подтолкнул ее в сторону кушетки.

— Любишь другого?! — процедил он сквозь зубы. — Ну и где этот тип? Он уже знает, что ты замужем? — он указал ей пальцем на кушетку. — Садись, обсудим это. Мне необходимо встретиться с наглецом, вообразившим, что может украсть у меня жену!

Шани не двигалась с места, стараясь восстановить в себе хоть немного утраченного самообладания. Но она была потрясена до глубины души, смертельная бледность не сходила с ее лица. Она не могла поверить… Поверить в то, что вынуждена до конца своих дней страдать лишь по той причине, что стала навязчивой идеей этого смуглого чужеземца.

— Брайан знает, что я замужем, — запинаясь, произнесла она, глядя в глаза мужа, несмотря на почти животный страх перед ним. — Я обещала ему, что получу развод.

Ощущение полной безнадежности охватило ее. Впрочем, она не сомневалась, что в конечном счете развод все-таки получит. Но дождется ли Брайан? До того как он остановил свой окончательный выбор на Шани, он слыл человеком весьма падким на женщин и за ним числилось огромное количество побед на любовном фронте. А вспомнив о том, как Брайан разозлился, узнав, что она уже замужем, Шани вдруг сильно усомнилась в возможности сказать ему теперь, что с разводом возникли временные трудности.

— Садись. — Андреас вновь указал на кушетку, и, поскольку сказано это было уже куда более мягким тоном, сопротивления на этот раз не последовало. — Так, значит, ты обещала ему, что получишь развод, так? Тебе не кажется, что ты поторопилась? — он сел в кресло, сейчас он выглядел таким спокойным и уравновешенным, что с трудом можно было поверить в реальность произошедшей минуту назад сцены. — С чего ты взяла, что я соглашусь расторгнуть наш брак?

— Андреас, — почти шепотом взмолилась она, — ведь мы и женаты-то толком не были.

Глаза его потемнели, и Шани затаила дыхание. О чем он думает?

— Мы никогда не занимались любовью, — напомнил он ей с типично греческой прямолинейностью, и щеки ее залились краской. — Ты даже шанса не дала нашему браку…

— Я тебя боялась, — с отчаянием призналась она, но в голосе прозвучали нотки упрека. — Кроме того, мне было всего восемнадцать, Андреас. Похоже, об этом ты забыл.

— Так, значит, уже было, Шани. Восемнадцать… — он говорил так мягко и спокойно, что это внезапно привело ее в ярость. — Впрочем, я понимал, что причиной твоему бегству была девичья робость, потому что я был для тебя совсем чужим человеком. Поэтому искать я тебя начал не сразу. Хотел дать тебе время на то, чтобы ты повзрослела и поучилась жизни. К поискам я приступил уже позже… — он помолчал, наполняя опустевший стакан. — В это время ты, видимо, и уехала за границу. О том, что ты здесь, я узнал чисто случайно. Один из ваших пациентов поступил в лондонскую больницу и, рассказывая о Лоутресе, упомянул некую сестру Ривс… — голос понизился так, что стал еле слышен.

— И ты прилетел сюда лишь для того, чтобы предложить мне вернуться к тебе и жить с тобой? — спросила Шани с ноткой иронии. — Но для этого тебе вовсе не следовало оставлять работу в Лондоне. Ты мог бы просто приехать и поговорить со мной.

Он задумчиво глядел в стакан, неторопливо покручивая его в руках.

— Мне требуется время, — пояснил он. — То, что я задумал, не делается в один миг.

Шани заинтригованно сморщила лоб и спросила, что же он такое задумал, но он лишь ответил:

— Теперь это уже не важно. Обстоятельства немного не те, что я думал.

Что он имел в виду? Чего он ожидал, когда направлялся сюда? Неужели всерьез полагал, что за это время в ее жизни не появится человек, которого она полюбит? А если бы и так, то что за намерения он в этом случае собирался воплотить в жизнь?

— Я не совсем тебя понимаю.

— Не имеет значения. Как я уже сказал, теперь это не важно. — Он выдержал паузу, и мягкая улыбка вдруг осветила его лицо. — Ты сейчас напомнила мне, как молода и невинна ты была, когда мы поженились, и как ты меня боялась. Но сейчас, дорогая, ты стала гораздо старше и знаешь все, что положено знать женщине. Мы связаны друг с другом. Связаны прочно и неразрывно. Нам лучше обоим попытаться привыкнуть друг к другу. Нам предстоит длинный путь, Шани, и он может оказаться нелегким. — Теперь Шани не переставала удивляться. Этот ласковый голос и нежный взгляд так невероятно контрастировали с недавней демонстрацией силы и порочной натуры, что она, не в силах выговорить ни слова, могла лишь молча сидеть и изумленно смотреть на него. — Подумай над тем, что я сказал тебе, — посоветовал он. — Подумай хорошенько, дорогая. И запомни, что брак наш останется в силе, невзирая на любое твое решение. — Он взглянул на часы и извинился: — А теперь, прости, я вынужден попросить тебя удалиться. Сегодня из Афин приезжает мой друг, и мне нужно одеться. Поеду в аэропорт встречать его. — Он еще раз настойчиво посмотрел ей в глаза. — Подумай над моим предложением, Шани. Подумай всерьез.

Она встала, мысленно наотрез отвергнув возможность того, чтобы хоть на миг задуматься над его словами. Задуматься скорее следовало над тем, в какой форме она преподнесет все это Брайану.