Не бойся, малышка - Ирина Тарасова Страница 10

— Никакой благодарности, — проворчала Валя, когда пара воркующих голубков удалилась из парикмахерской. — Столько вошкалась, я б за это время троих обработала. Ты это, того… Мало взяла. За краску, что ль, забыла?

Таня не успела ответить, как в салон стремительной походкой вошла женщина. Прямая спина, гордая посадка головы, плотно сжатые губы… Раньше Таня никогда не встречала ее. На женщине был брючный костюм из дорогой немнущейся ткани, который подчеркивал подтянутость ее тренированного тела.

— Девочки, — громко объявила она о своем вторжении, — можете меня постричь?

— Запросто, садитесь, — ответила Валя.

Женщина скептически посмотрела на ее измученные перекисью волосы, собранные на затылке в пучок.

— Это я так… Работы вот много… Все клиенты и клиенты, — стала оправдываться Валя, поймав взгляд потенциальной клиентки.

— Вы, девушка, — обращаясь к Тане, спросила женщина, — специализируетесь, наверное, на молодежных прическах? Девочка тут вышла… Хорошо пострижена, парень аж глаз не сводит.

— Да, я стригла и краску подобрала… Вам понравилось? Вообще-то мне тоже… — говорила Таня, — пока клиентка усаживалась к ней в кресло. — Но если б вы видели, что она хотела… Вот. — Таня протянула клиентке забытый журнал с вложенным между страницами карманным календарем. Женщина раскрыла и рассмеялась.

— Вот чудо. Придумают же такое… Значит, свое мнение имеете?

— Имеет, имеет, только рука еще не та! Я вот почти двадцать лет с ножницами, — напомнила о себе Валя, но женщина проигнорировала ее замечание.

— Девушка, — обратясь к Тане, сказала клиентка, — у меня вечером встреча важная. Очень важная… Мой мастер — в отпуске. Девчушку вот увидела, обратила внимание на голову, думаю — хороший мастер поработал. Чем вы ее красили?

Таня прикинула, как будет выглядеть эта деловая женщина с такой же прической в стиле MTV, и невольно улыбнулась.

— Можно я свое мнение выскажу? — робко спросила она, глядя на отражение клиентки в зеркале.

— Ну… — Женщина снисходительно кивнула.

— Я считаю, что у вас очень хороший мастер… понимает ваш стиль… Вам, наверное… — Таня заколебалась, стоит ли говорить всю правду: судя по еле заметным морщинкам, что пролегли между бровями, потяжелевшим векам и чуть опущенным щекам, женщине было где-то под сорок. — Я могу вам сделать то же, что и предыдущей клиентке, но вам это будет… не по возрасту… Вы хорошо одеты, и покраска у вас дорогая… Давайте только чуть кончики постригу и уложу с гелем.

Пока Таня говорила, женщина неотрывно смотрела прямо на свое отражение в зеркале. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

— Значит, не по возрасту, — глухо сказала она. — А сколько мне, по-вашему? Как считаете?

Женщина чуть откинулась в кресле и улыбнулась, как экзаменатор, задавший каверзный вопрос.

— Ну… — Таня замялась, — лет тридцать пять…

— Значит, на все мои тридцать восемь тяну, — поджав губы, вздохнула женщина.

— Я сказала «тридцать пять», — поспешила поправить ее Таня.

— Три — на лесть… Неужели я так плохо выгляжу?

Она приблизила лицо к зеркалу, похлопала подушечками пальцев кожу вокруг глаз.

— Вы хорошо выглядите… — улыбнулась Таня, — просто… в вас есть что-то такое, чего не бывает у молодых…

Женщина всем корпусом развернулась к ней и вопросительно посмотрела Тане в глаза. Под ее взглядом Таня чувствовала себя скованно, будто не знала правильного ответа.

— Вы, наверное, университет заканчивали, и опять же — у вас есть стиль. Молодые так не умеют.

— А я бы все за юность отдала, — вздохнула женщина. — Вот сколько тебе? — перешла она на «ты».

— Двадцать, — без колебаний накинув себе год, ответила Таня.

— Ладно, подрастающее поколение, — улыбнулась женщина, — отдаюсь в твои руки. Сколько это займет?

— Час, наверное. Может, меньше. Пойдет?

— Нормально, сотовый я отключила, так что пока подремлю.

…Через три четверти часа женщина, отдохнувшая и довольная собой, ушла, оставив Тане три сотни.

— Все же зарабатывать ты не умеешь. Могла и полторы срубить. Какого ляда ее мастера хвалила? Сама выгодную клиентку упустила и мне не дала, — проворчала Валя, накручивая на бигуди редкие волосы пожилой женщины, которая, зажмурившись, сидела в кресле. — Всегда свою выгоду надо иметь. Что, деньги тебе лишние?

— Нет, — ответила Таня. — Только не все деньгами меряется.

— Не все, когда они есть. А коли нет…

— Ваша правда… — откликнулась клиентка, открывая глаза. — Вон люди за деньги таких молодюсеньких убили. Говорят, девочке всего девятнадцать было, а парнишке чуть больше.

— Где это? — проявила заинтересованность Валя.

— На заправке, — тихо сказала Таня и села в кресло. — Подругу мою убили…

— Ой, — вздрогнула клиентка и настороженно посмотрела на Таню, как будто она была причастна к этому убийству.

— Че ж ты на работу-то вышла? — недовольно бросила Валя. — Я бы Люську вызвонила, она хотела подработать. Я вижу, что день какой-то невезучий. Хоронить-то когда?

— Не знаю… Потом к матери зайду, спрошу.

— Позвонишь. На похороны-то все равно надо. Долго дружили-то?

— С пятого класса. Они тогда только переехали, Нина к нам в школу пошла.

— А у матери ее кто-то еще остался? — поинтересовалась клиентка, вставая, чтобы пересесть под колпак сушки.

— Нет, одна была, — вздохнула Таня.

— Беда… — покачала головой Валя.

У Тани снова защекотало в носу и защипало глаза от накапливающихся слез.

— Химию делаете? — заглянула в зал женщина в спортивном костюме.

— Садитесь, — обрадовалась Таня. Ей сейчас хотелось работать. Работать до изнеможения и так устать, чтоб все чувства исчезли.

Клиентов в тот день было много. Таня вышла из парикмахерской только в десятом часу.

— Завтра не выйдешь? — спросила вместо прощания Валя.

— Выйду, — ответила Таня. — У меня в двенадцать — запись, потом еще три человека.

— Все ж подруга, — неодобрительно покачала головой Валя. — Можа, матери надо помочь.

— С утра зайду, а потом выйду на работу, — решительно сказала Таня и пошла по направлению к остановке. Домой ей не хотелось. Она знала, что стоит ей только добраться до своего видавшего виды дивана, как огромная волна горя нахлынет на нее, придавит своей тяжестью.

Таня подняла голову кверху. В серых сумерках наступающей ночи ярко светился щит с рекламой нового фильма. Поправив на плече сумку, Таня свернула в аллею и быстрым шагом направилась к большому зданию со стеклянным фасадом, в котором был расположен кинотеатр. Она взяла билет, проскользнула мимо сонной контролерши и вошла в темный зал. Дождавшись, когда на экране ночь сменится днем, Таня пробралась в центр зала и села посредине пустого ряда. В это время на экране разворачивалась впечатляющая картина автомобильных гонок. Моторы ревели, герои ругались, высовываясь из окон, стреляли. Тане было все равно, что смотреть, главное — хоть на какое-то время вытеснить мелькающими картинками и громкими звуками выдуманной истории сгусток боли, который образовался у нее в душе.