Голос рассудка - Ронда Грей Страница 10

Они оторвались друг от друга, пораженные одной мыслью: обоим было хорошо, как никогда и ни с кем.

— Долли, я так хочу тебя! — тихо сказал Дик и закрыл ей рот поцелуем, нежным и в то же время страстным. Она крепко обняла его за шею, и руки ее погрузились в густую копну волос цвета красного дерева.

Дик целовал ее еще и еще, разжигая желание, которое становилось мучительным. Им казалось, что они одни на всем свете. Еще несколько мгновений длился этот упоительный экстаз, но внезапный толчок, едва не перевернувший лодку, заставил их разомкнуть объятия.

Лодка уткнулась в илистый берег, поросший тростником: предоставленная самой себе, она сошла с туристского маршрута и оказалась в таком глухом месте, что даже пения птиц не было слышно. Поцеловав Долли в нос, Дик взял весло и принялся вызволять лодку из илистого плена. Им обоим было трудно так внезапно покидать сладостную эйфорию, но реальность настойчиво напоминала о себе. Ральфа нигде не было видно, и надо было что-то предпринять.

— Наверное, твой пес решил нас покинуть, — пробурчал Дик.

— Неправда, как только он поймет, что утку ему не поймать, он вернется. Под его черной шкурой, несмотря на свирепый взор и страшный оскал зубов, скрывается сердце мышонка.

— Ты полагаешь, он не догадывается о своем охотничьем происхождении?

— Ты можешь мне поверить!

Не успела Долли договорить, как под кустом цветущей азалии появился Ральф. Пес пыхтел от удовольствия. Еще бы: ему удалось разогнать всю водоплавающую дичь на милю вокруг, и хозяйка была свидетельницей его доблестных подвигов! Ральфа взяли на борт, и он, игнорируя команду «сидеть», стал, виляя хвостом, метаться от Долли к Дику, обдавая их брызгами, и едва не перевернул лодку.

— Ну, как я тебе нравлюсь в таком виде? — смеясь, спросила Долли.

— Ты мне нравишься в любом виде, — галантно произнес Дик. — Только вот что меня беспокоит: не опоздать бы тебе на свидание, — добавил он с невинной улыбкой.

Долли с испугом взглянула на часы.

— Господи, уже пять, а мне никак нельзя опаздывать! Дик, милый, нельзя ли побыстрее?

Дик молча кивнул и приналег на весло…

Когда они подъехали к дому, было уже начало седьмого, солнце клонилось к западу, и мягкие тени легли на лужайку.

— Посмотри, что вынес на берег прилив! — воскликнул Дик.

Долли проследила за его взглядом.

— Их принес не прилив…

— Возможно, но выглядят они так, будто их изрядно потрепало штормом.

Это точно, подумала Долли. По лужайке растерянно бродили трое детей. Одежда их была перепачкана, лица вымазаны шоколадом, волосы растрепаны. Вот она, моя настоящая жизнь, сказала себе Долли. Сказка кончилась.

Все три жертвы кораблекрушения замерли, увидев незнакомого мужчину в джипе, но, как только заметили Долли, разом закричали и бросились к ней.

— Мама, мама, где ты была? Бабушка высадила нас возле дома час назад! Она сказала, что ты, наверное, вышла на минутку, и уехала.

— Где ты взяла джип? Можно прокатиться?

— Я есть хочу! Когда мы будем кушать?

Дороти обняла каждого из детей по очереди, а потом смело повернулась к спутнику, который смотрел на нее, раскрыв рот.

— Дик, знакомься — это мои дети.

— Твои дети?!

— Да, мои.

— Все трое? — он был в шоке. — И все твои?

— Мои. Все трое. — Она стала загибать пальцы. — Кэрол, ей четырнадцать, хотя можно дать все двадцать четыре, Клод — ему девять, и Китти, ей пять с половиной.

Дети переключили все внимание на незнакомца, сделав нелишенный основания вывод, что это он виноват в опоздании мамы. Они обступили Долли, глядя на него со смешанным чувством любопытства, негодования, обиды и враждебности.

Подчеркнуто будничным тоном Долли продолжала:

— Они гостили у бабушки с дедушкой в Саванне. — Повернувшись к детям, она сказала им: — Знакомьтесь, это Дик Флеминг, наш новый сосед. Поздоровайтесь с ним и идите в дом, а я сейчас приготовлю ужин.

Вежливо поздоровавшись с Диком, дети взяли у мамы ключи и побежали домой.

Дик потряс головой, будто получил удар в солнечное сплетение и никак не может оправиться.

— У тебя трое детей?!

Дороти нахмурилась. Ей вдруг все стало безразлично.

— Разве я недостаточно ясно сказала? Или ты разучился понимать по-английски?

— Нет, нет. Но каким же я сам был ребенком!..

— Ничего страшного. Просто нам, наверное, не стоит больше встречаться. Продолжай жить, как жил раньше, — без меня.

— Да нет, ты не так меня поняла! У меня не укладывается в голове… Я ведь считал тебя почти девочкой, а ты — мать троих детей. — Он вздохнул. — Видишь ли, я никогда не имел дела с детьми, я их не понимаю и, наверное, никогда не смогу найти с ними общего языка.

Долли выслушала его молча.

— Как это скучно, — задумчиво произнесла она наконец.

— Скучно?

— Да, скучно жить без детей. Каждое утро, просыпаясь, точно знать, что готовит тебе день. И так день за днем: без взлетов и падений, без сюрпризов — плохих и хороших, без драм. Отупляющее однообразие!

— Положим, моя работа приносит мне достаточно острых ощущений, — веско возразил Дик.

— Ну и занимайся своей работой! — раздраженно бросила Долли и, хлопнув дверью, вошла в дом.

Опустошенная, она опустилась на стул. Человек, который не любит ее детей, не может быть героем романа Долли Хаммер!