Младшая сестра - Мэри Берчелл Страница 10

Аликс твердо решила не спать, а дожидаться матери. Но когда Нина наконец появилась в комнате, дочка уже дремала. Она с трудом приоткрыла глаза и в изумлении уставилась на прекрасную молодую женщину, стоящую подле кровати в белоснежно воздушном одеянии, казавшуюся воплощением юности и невинности. Откуда Аликс было знать, что это одеяние изготовил гениальный кутюрье специально для Варони, чтобы передать атмосферу невинности в последнем акте «Отелло». Нина была настолько очарована, что велела изготовить еще один экземпляр восхитившего ее наряда.

Нина уселась на кровать и прижала дочь к груди. Естественный порыв, он шел из самого сердца. Казалось, для Варони не было большего счастья, чем держать дочь в объятиях.

Аликс всхлипнула и покрепче прижалась к теплой маминой шее. Она инстинктивно, как слепой котенок или щенок, искала у матери защиты и поддержки.

«Я знала, что она примет меня, — думала девушка. — Она — все, что мне нужно в жизни. Мы всегда будем вместе. Бабушка называла маму ведьмой, но она ошибалась на ее счет. Сейчас я вместе с мамой, и она не прогонит меня».

— Ты злишься на меня? — виноватым тоном произнесла Нина, слегка отстраняясь и с нежностью глядя на дочь.

— Нет, не злюсь, — прошептала Аликс. — Вот только…

— Я знаю. Ты растеряна и озадачена. Я знала, ты не сможешь понять, но времени на объяснения у меня не было. Любовь моя, я не могу позволить себе роскошь иметь взрослую дочь. По крайней мере, на публике. Дело не только в том, что мой настоящий возраст будет открыт, любой припишет еще с десяток лет. Каждый завистник получит шанс пустить грязную сплетню обо мне.

Но зачем им это? — не удержалась девушка.

Варони рассмеялась — низкий, грубый смех, но в нем слышалось настоящее веселье.

— Вижу, ты не разбираешься в тонкостях игры. Представь, какое удовольствие получит любой мой конкурент или недоброжелатель, заметив как бы невзначай: «У Нины Варони взрослая дочь. Ей уже двадцать пять. Не в школьном же возрасте Варони родила ее. Значит, певице скоро пятьдесят. Ее голос может исчезнуть с минуты на минуту. Кажется, на последнем выступлении, она пела с хрипотцой».

— Неужели они вправду будут говорить такие ужасные слова?

— Конечно. Все так делают. Я не исключение.

Спокойный тон матери поразил Аликс.

— Даже если это ложь?!

— Ложь, правда, какая разница? — беззаботно заявила Нина.

— Нет! Не говори так!

Варони уловила невысказанную мольбу дочери: «Не разрушай моих иллюзий. Оставь мне хотя бы парочку».

— Ласточка моя, успокойся. Ты привыкнешь, как и все, прожив в нашем мире немного дольше.

— Значит, я смогу… смогу остаться с тобой? — За одно лишь мгновение прежнее разочарование смыла волна радости. В ясных глазах девушки светились такая надежда, любовь и преданность, что у Варони перехватило дыхание.

— Ну… конечно, — медленно и не совсем уверенно произнесла певица. Но потом, уже с большей убежденностью, добавила: — Конечно же, милая… если ты хочешь.

— Ой! Ты чудо! — Аликс бросилась матери на шею. — Но должна ли я быть…

— Моей сестрой? — закончила за нее Нина. — Боюсь, да. — Затем, глядя на разочарованное лицо дочери, нетерпеливо продолжила: — Дитя, я объяснила причину.

— Я понимаю. — Аликс старалась избегать ее взгляда.

Варони внимательно оглядела опущенные рыженькие ресницы дочери, точеный носик, слегка вздернутые в уголках припухлые губы. Разбитые иллюзии легли тенью на округлое бледное лицо молодой девушки. В ее глазах не было гнева, но восхищенный взор потух.

— Аликс, — позвала мать.

Та молчала.

— Моя маленькая дочка, ты знаешь…

Прерывистые всхлипывания дочери помешали Нине закончить.

— Нет, я не знаю, — срывающимся голосом прошептала Аликс. — Все дело в том, что ты не хочешь стать мне матерью.

— Дитя мое, как ты можешь такое говорить? Ты же видишь, как мне тяжко оттого, что я не могу признать тебя дочерью.

— Значит… ты все-таки любишь меня?

Аликс простила матери двенадцать лет безмолвия — ведь бабушка настояла на этом, простила страх, сомнение и боль, не покидавшие ее последние несколько часов. Простила, лишь, завидев слезы в прекрасных голубых глазах Нины Варони. Девушка рассмеялась и подставила лицо для жарких поцелуев матери. Глубокое облегчение сменило треногу, и Аликс почувствовала, что смертельно устала.

— Все хорошо, мама, теперь все хорошо, — прошептала она и со вздохом, похожим скорее на всхлип, мгновенно уснула.

Кто-то отодвинул тяжелые бархатные портьеры, и в комнату ворвался свет.

Аликс проснулась. С минуту она не могла понять, где находится. Но Драйтон, стоящая возле постели с подносом в руках, освежила в памяти девушки вчерашние события.

— Доброе утро, Драйтон. Который час?

— Двенадцать тридцать, мисс.

— Половина первого?! Не может быть!

Девушке, привыкшей вставать в половине восьмого даже во время болезни, подобное показалось невероятным. Тем не менее для пожилой горничной это было в порядке вещей.

— Простите, мисс. Вы хотели встать пораньше?

— Нет. Только…

— Не желаете позавтракать, мисс? Мадам предположила, что вы проголодаетесь к этому часу.

— О-о, спасибо, конечно же. Но разве уже не время ленча? В таком случае завтракать не имеет смысла.

— На ленч мадам обычно приходит к четырем часам, — невозмутимо ответила Драйтон.

Ленч в четыре! Аликс попала в безумный мир. Пора привыкать, решила она и, забрав поднос из рук горничной, с удовольствием принялась за еду.

После завтрака девушка попыталась разобщаться в событиях вчерашнего дня.

Мама разрешила остаться и жить рядом с ней! Не то чтобы Аликс нравился образ жизни, увиденный здесь. Девушка сомневалась, что сможет легко к нему приспособиться. Мысль о расставании с Бетти, родным домом и старыми знакомыми очень пугала ее. Даже мысль о полном изменении жизни вызывала страх. Но над сомнениями довлело непреодолимое желание остаться с матерью, быть обласканной и любимой единственным близким Аликс человеком на земле.

Наконец девушка приняла решение. Оставшись с Ниной, она одинаково может стать счастливой и несчастной. Но ежели уйдет сейчас, то будет корить себя за нерешительность всю оставшуюся жизнь.

— Дорогая, ты уже проснулась? — прервал ее размышления звонкий голос.

— Да, ма-а… о да, я проснулась, — закричала Аликс в ответ.

Отодвинув поднос, она вскочила с кровати и помчалась в соседнюю комнату:

— Мне можно войти?

— Конечно. — В голосе Варони скользило удовольствие.