Маленький скандал - Мэг Кэбот Страница 10

Ну, по существу-то, все они были неподходящими. Вот в чем проблема. Там не было ни одного молодого человека, которому он мог бы со спокойной душой доверить Изабель на танец, не говоря уже о женитьбе. Все, кто собой что-либо представлял, как заверил его другой хмурый отец, собираются у Дэйм Эшфорт.

Так откуда ему было знать? Разве можно ожидать, что мужчина знает о таких вещах? Для этого он и нанимал компаньонок. Разве он виноват в том, что все компаньонки — все до одной — глупы, как кошки? Кроме того, он пришел к выводу, что Изабель нужна вовсе не компаньонка — ей нужен бегун на длинную дистанцию. Девочка заставила его гоняться за ней через всю Пиккадилли. В конце концов он настиг ее на Трафальгарской площади, и то только потому, что она остановилась перевести дух, да еще белое платье выдало ее в толпе всех этих шлюх и цветочниц.

А что она делала, когда он ее поймал? Смеялась! Смеялась, будто ничего не произошло, будто все это было веселой шуткой.

Шутка! А потом ему пришлось весь оставшийся вечер выслушивать извинения леди Пигроув по поводу того, что на ее балу в этом году нет ни одного пэра, и она не знает, куда они все подевались. Она познакомила лорда Уингейта со своей кузиной Энн («разве она не мила?»), которая тоже овдовела в прошлом году («бедняжка») и теперь у себя в Йоркшире в одиночку управляется с тремя здоровенными сыновьями и парой сотен голов скота — и все это без мужчины, способного навести в хозяйстве порядок.

О да. Прекрасно. Все, что оставалось Берку, это сдерживаться, чтобы не швырнуть бокал из-под шампанского через всю комнату.

Мисс Питт. Во всем виновата мисс Питт. Если бы она не ушла…

И еще та девица. Та девица с зонтом. Она тоже во всем виновата. Она и ее дьявольский язык. А что, если бы она не высказывалась по поводу бала у леди Пигроув…

Интересно, существует ли где-нибудь неписаное правило, обязывающее всех компаньонок и гувернанток держать язык за зубами? Есть ли такое? Может быть, ему повезет и он найдет кого-нибудь, кто потерял язык при каких-то трагических обстоятельствах.

А будет ли толк в бессловесной компаньонке для Изабель? Он подверг испытанию всех компаньонок дочерей леди Читтенхаус, и что же? У них у всех были языки, и ни одна не смогла справиться с его дочерью. Где ему найти другую? Давать объявление? Видно, придется. Это займет не один день и потребует бесконечных собеседований с нарумяненными вдовушками и старыми девами. А потом он должен будет проверять их рекомендации, что потребует еще больше времени. Особенно если они будут лгать.

А они все лгут.

Мужчина в расцвете сил — а Берк был, несомненно, в самом расцвете сил — не должен таким образом проводить время. Между опросом компаньонок и присмотром за Изабель, чтобы она не убежала из дома к своему жалкому Сон-дерсу (Господи, с каким удовольствием он всадил бы этому бездельнику пулю меж глаз!), у него не остается времени для себя. Совсем не остается.

Неудивительно, что Сара легла спать. Достоин ли он вообще, чтобы его ждали?

О чем это он? Конечно, достоин!

Если не считать… если не считать того, что это немного странно, что она так рано легла спать. Он знал наверняка: актрисы и певички обычно ложатся поздно и спят до полудня. Сара уже доказала, что не является исключением. Наверное, она обиделась на него за то, что он не пришел вовремя. И действительно, нет ничего странного в том, что она легла спать. Она женщина — женщина до мозга костей, — и, как всякую женщину, его опоздание ее оскорбило. В самом деле этого следовало ожидать.

И тут он обратил внимание на сапоги.

Они даже не попытались спрятать их. Может, Лилли не знала, что они там стоят. Это была пара сверкающих ботфортов, которые притулились рядом с гардинами, прикрывающими высокие двери, ведущие в спальню Сары, — двери, за которыми только что исчезла Лилли. Берку не нужно было вставать, чтобы удостовериться, что это, бесспорно, мужские сапоги, а не обувь Сары, беспечно оставленная на пороге. Сара была крупной женщиной, это правда, но не настолько крупной, чтобы ей подошли сапоги, которые впору даже ему.

Берк вздохнул.

Ну это уже слишком! Не располагай он достаточным опытом, он мог бы подумать, что все дело в нем самом. Должна же быть какая-то причина в том, что женщины просто не могут долго хранить ему верность. Может, и впрямь, как он говорил себе с того злосчастного вечера, когда застал Элизабет в объятиях этого мерзавца О'Шонесси на лестничной площадке, все женщины непостоянные существа, совершенно неспособные быть верными одному мужчине?

Или все-таки что-то не то было в нем, что-то, что отталкивало от него женщин? Бывало, в прошлом его обвиняли в холодности, в отсутствии сердца. Может, так оно и есть?

Очень может быть. Тут постаралась Элизабет. Она вырвала из его тела сердце, какое бы оно ни было, и швырнула с лестницы зимним вечером шестнадцать лет назад.

Французские двери распахнулись, и несравненная миссис Вудхарт, ослепительная в прозрачном неглиже, одном из тех, что он сам купил ей, возникла в свете настольной лампы. Ее блестящие черные как ночь волосы были распущены по плечам и спадали почти до пояса.

— Дорогой! — воскликнула она хрипловатым голосом, благодаря которому прославилась в этом сезоне в Лондоне. — Вот и ты! Что так задержало тебя?

Берк перевел взгляд с этого прекрасного создания на сапоги, стоявшие не более чем в футе от нее, но в тени они не были ей видны.

Он просто ответил:

— Изабель.

— О нет! — Сара покачала головой. — Только не это! Что она натворила на сей раз? Надеюсь, речь не идет об этом парне, Сондерсе. Знаешь, я слышала, Берк, что он задолжал в Оксфорде тысячи фунтов. Проиграл! Хуже игрока может быть только игрок, который не в состоянии оплачивать свои долги, и я боюсь, что пресловутый мистер Сондерс именно такой.

Берк встал с дивана.

— Тебе нужно что-то делать со своим ребенком, — вздохнула Сара.

Она была не настолько высокой, чтобы смотреть Берку прямо в глаза, когда он возвышался перед ней во весь рост, но ей было достаточно приподнять подбородок, чтобы это сделать. Одно время он находил подбородок Сары Вудхарт довольно милым. Однако сегодня он заметил, что красивая мушка, которую Сара наносила под нижней губой в уголке рта, смазана, а на ослепительно белой шее красовалось красное пятно.

— В самом деле, Берк, — говорила она, — ты позволяешь ей поступать как вздумается. Нельзя же пускать дело на самотек. Ты должен взнуздать ее и показать, что все решаешь ты.

Берк начал медленно, палец за пальцем, стягивать перчатки.

— Вся проблема этих компаньонок, которых ты без устали нанимаешь, — продолжала Сара, в ее голосе не было ни капли сварливости (в этом заключалась одна из обворожительных черт характера миссис Вудхарт), — в том, что они боятся быть уволенными, если не станут потворствовать капризам леди Изабель. Тебе нужно найти кого-то, Берк, кто поставил бы ее на место и объяснил твоей дочери, что если она будет продолжать вести себя словно невоспитанная девчонка, то ей не поздоровится.