Долина влюбленных - Пола Грейвс Страница 10

– Это была моя идея. Я его попросила.

– Я вас не осуждаю, – сказал Куин тоном, указывающим на обратное. – Я не знал, что вы с Дотри близкие друзья.

– А мы и не друзья, он просто выручил меня вчера.

– Ну да, дрался, прятал улики, укрывался от пуль…

– Что? – Джинни изумленно приподнялась. – В него стреляли?

– А вы думали, к вам в дом вломилась парочка безобидных лунатиков?

– Я не знаю, кто они такие и что им нужно.

– Вы ведь умная женщина. Подумайте.

Куин повесил трубку, прежде чем она успела ответить.

Джинни убрала телефон и повернулась к Дэнни – он по-прежнему мирно спал. Раньше она считала, что пьянство – это худшее из зол, а ведь алкоголь не запрещен законом. Но наркотики?

В дверь тихо постучали. Она подняла голову, ожидая, что войдет медсестра, но вошел Ансон, неся в руке спортивную сумку Дэнни.

– Зачем ты вернулся? – сказала Джинни. – Ты должен быть дома в постели.

– Я не мог спать. – Ансон взял стул и сел рядом. – Я привез вам одежду. Кстати, пока я здесь, ты могла бы отдохнуть.

– Можно подумать, я смогу спать.

– А ты попробуй. Его продержат здесь три дня, и ты собираешься три дня бодрствовать?

Джинни знала, что он прав, однако разговор с Куином вызвал у нее новый всплеск адреналина.

– Куин сказал, что взломщики стреляли в тебя.

– Они промазали, – беспечно отмахнулся Ансон, но от ее взгляда не укрылось напряжение его плеч и желваки на скулах.

– Это недопустимо. Недопустимо, чтобы ты рисковал жизнью ради нас с Дэнни. – Джинни покачала головой. – Поезжай домой, ты не обязан решать наши проблемы.

– Они меня избили и едва не пристрелили, теперь это моя проблема.

– Отправляйся домой и забудь об этом. У тебя собственные проблемы на работе.

Ансон переменился в лице, но она не смогла уловить эмоцию, на миг исказившую его черты. В его темных глазах, как в зеркале, отражались ее собственные страхи и тревоги.

– Я ума не приложу, как мне доказать свою невиновность. Я истощил все идеи. Мне необходимо развлечься.

– Хорошенькое развлечение – играть в салочки с пулями.

– Ой, да ладно. Этот мазила все равно не имел шансов.

– Ну и шутки у тебя! Я бы никогда себе не простила, если бы с тобой случилось что-то страшное.

– Ничего страшного не случилось, – сказал Ансон и накрыл своей теплой ладонью ее ладонь, которая невольно перевернулась, и их пальцы переплелись.

– Куин знает, что ты уничтожил наркотики.

– Да, они нашли пакет, там оставалось немного. Извини. Куин забрал его, чтобы передать в лабораторию для анализа.

– Ты не виноват. Я не должна была просить тебя ехать ко мне домой. И теперь я, можно сказать, уволена.

Джинни выпустила его руку и схватилась за свой ноющий от тревоги живот.

– Ничего подобного, – уверенно возразил Ансон – слишком уверенно для человека, который и сам отстранен от работы.

– Не знаю, что мне делать с Дэнни, – сказала Джинни. – Если он теперь еще и наркоман…

– Да, кстати… – Ансон подпер кулаками подбородок и сказал, глядя в кафельный больничный пол: – Я беседовал с нашим экспертом по борьбе с наркотрафиком, Калебом Купером…

Джинни постаралась припомнить, как выглядит этот Калеб Купер. Он, кажется, из новеньких – рыжий веснушчатый весельчак. Она видела его, но не знала, чем он занимается.

– Я и не знала, что у нас есть такой эксперт.

– Куин решил, что полезно будет держать в штате человека, имевшего дело с наркоторговлей. Раньше Купер служил в полиции Бермингема. Ну так вот, он сказал, что количество, которое я смыл в унитаз, не похоже на чей-то личный запас. Там было слишком много – граммов двести, если не больше.

Джинни закрыла глаза. Это не просто наркомания, это кое-что похуже.

– Купер считает, что Дэнни торгует наркотиками?

– Торгует либо перевозит. Скорее всего, его используют в качестве посредника.

– У него даже нет машины. Как он может перевозить наркотики?

– Этот вопрос мы должны задать Дэнни, когда он протрезвеет. – Ансон поднял голову и взглянул на нее. – Думаешь, он тебе признается?

Она понятия не имела. Раньше они с Дэнни были очень близки, во всем поддерживая друг друга, поскольку на мать особой надежды не было, а отец, точнее, отцы их давно бросили. Но смерть матери – какой бы она ни была – стала для них большим ударом. Все переменилось. Дэнни начал отдаляться. Она несколько месяцев не догадывалась, что он пьет, не говоря уж о том, что принимает наркотики.

– Ладно, отложим это на завтра, – предложил Ансон таким мягким и ласковым тоном, что на глазах у Джинни выступили слезы. Она сердито заморгала, прогоняя их обратно и ненавидя себя за слабость. Она не может позволить себе быть слабой, ранимой, если собирается бороться за жизнь Дэнни.

– Поезжай домой. – Джинни упрямо взглянула в полные тревоги темные глаза Ансона. – Я в порядке.

– Я знаю, что ты в порядке, но домой не поеду. Если я тебе надоел, то я могу выйти в коридор… – сказал Ансон, поднимаясь.

Джинни схватила его за руку:

– Нет, останься.

Он снова сел, не отпуская ее ладонь.

– Всем нам бывает нужна помощь. В этом нет ничего страшного.

Джинни резко убрала руку, но тут же спохватилась и заулыбалась, дабы смягчить этот грубый жест.

– Что ж, если ты остался, нет ли у тебя, например, колоды карт?

– В принципе, – Ансон открыл сумку и вынул оттуда знакомую коробку, – вот что я нашел у тебя в спальне, когда собирал одежду. Коробка потертая, и я решил взять их, потому что ты, видимо, любишь развлечься за картами, и они могут помочь нам убить время.

– Спасибо.

– Мы могли бы сыграть в покер на раздевание.

Джинни искоса взглянула на него. Лукавый блеск в его глазах вызвал у нее что-то вроде внутреннего землетрясения.

– Я просила тебя привезти мне одежду, а не раздевать меня.

– Кстати сказать, я очень плохо играю в карты и в два счета останусь в одних трусах.

– Кстати сказать, моя любимая игра – пасьянс.

– Ой! – Ансон страдальчески сморщился и схватился за сердце.

– Хотя… ты когда-нибудь играл в «оладушек»?

– Да ты любительница азартных игр, как я посмотрю.

– А ты что думал? Все-таки пятикратный чемпион начальной школы Пергатори по игре в «оладушек»!

Джинни, исподтишка наблюдая за реакцией Ансона, открыла коробку и начала раздавать карты – с ловкостью, говорившей о многолетнем картежном опыте. Ансон не без восхищения наблюдал за тем, как летают ее пальцы.