Леди полуночи - Тесса Дэр Страница 10

– В самом деле, мисс Тейлор?…

Она пристально посмотрела на него.

– Однако сейчас вам не удастся закрыться от меня.

Черт! Она права.

Торн в течение года удачно избегал ее, чтобы в церкви или таверне она неожиданно не увидела его, не задержала на нем взгляд чуть-чуть дольше и… не вспомнила все. Он не мог позволить этому свершиться. Если когда-нибудь обнаружится связь мисс Кейт Тейлор – кем она считалась в настоящее время – с притоном грязи и греха, который стал ей колыбелью, это полностью уничтожит все: ее репутацию, работу, вообще жизнь.

Потому он и старался держаться от нее подальше. Это оказалось непросто, если учесть, что деревушка мала, а с этой девочкой – теперь, конечно, уже не девочкой, а соблазнительной женщиной, – можно было столкнуться где угодно.

И вдруг то, что случилось сегодня… Целый год, что он старался избегать ее, пошел прахом только из-за этих неожиданных, идиотских, проклятых, но восхитительных нескольких поцелуев.

– Посмотрите на меня.

Наклонившись к ней, Торн оперся руками о каменную стену, и они оказались лицом к лицу. Вызов ей, вызов судьбе. Если она узнает его, это произойдет прямо сейчас.

Кейт смотрела на него во все глаза, он – тоже: смотрел и впитывал мельчайшие детали, на которые запрещал себе обращать внимание весь год. Он разглядывал ее очаровательное розовое платье с вырезом, отделанным лентой цвета слоновой кости; разглядывал мелкие веснушки, рассыпанные по груди как раз ниже правой ключицы, этот упрямый подбородок и розовые губы с лукавой усмешкой в уголках.

Потом в умных прелестных карих глазах поискал намек на понимание или вспышку узнавания… и не нашел ничего.

– Вы меня не знаете, – произнес Торн утвердительно и в то же время вопросительно.

Она покачала головой, а потом сказала то, глупее и невероятнее чего он никогда не слышал.

– Но, мне кажется, с радостью узнала бы.

Он вцепился в каменную стену так, словно стоял на обрыве.

– Возможно, мы смогли бы… – начала Кейт.

– Нет. Исключено.

– Я не закончила мысль.

– Не важно. Из этого ничего не получится, что бы вам ни вздумалось предложить. – Оттолкнувшись от стены, Торн отвязал повод лошади.

– Но должны же мы как-нибудь поговорить: все-таки живем в одной небольшой деревушке.

– Недолго осталось.

– То есть?

– Я уезжаю из Спиндл-Коув.

Кейт помолчала.

– Почему? Когда?

– Не позже чем через месяц – хотя, возможно, и раньше.

– Получили новое назначение?

– Я ухожу из армии. И уезжаю из Англии. Для того и наведывался в Гастингс сегодня: заказал место на торговом корабле до Америки.

– О! – Ее руки упали на колени. – Америка…

– Война закончилась. Лорд Райклиф обещал организовать мне почетную отставку. Хочу купить кусок земли.

Кейт шевельнулась, словно намереваясь спрыгнуть со стены, и он, инстинктивно подхватив за талию, осторожно поставил ее на землю.

На сей раз она не выказала желания избавиться от его объятий, лишь с сожалением произнесла:

– Но мы только что познакомились…

Ох нет! Все закончилось здесь и сейчас. По-настоящему она не хотела его: просто была взволнована тем, что произошло днем, и искала себе родственную душу.

– Мисс Тейлор, мы целовались. Это было ошибкой и никогда не повторится.

– Вы уверены? – Кейт обвила его шею руками.

Он замер, оглушенный тем, что прочел в ее глазах.

Боже милостивый, девочка собралась поцеловать его!

Торн мог бы голову заложить, что в этот момент она сама отважилась на это. Ее взгляд задержался на его губах, он слышал ее сдавленное дыхание. Кейт встала на цыпочки, приблизила к нему лицо, а он наслаждался этим мгновением, пока она не передумала и не отвернулась.

Веки у нее опустились. Он тоже должен был бы закрыть глаза, но не смог: ему хотелось и дальше смотреть на нее, чтобы до конца поверить в происходящее.

Наконец она коснулась его губ: это было как скольжение последнего луча заходящего солнца, – и мир вокруг него вдруг неузнаваемо переменился.

Он нее так хорошо пахло. Не просто приятно, а именно хорошо. Чистотой! Тем неуловимым сочетанием ароматов клевера и цитрусовых, которое неотделимо от представлений о свежести. Он чувствовал, как этот запах омывает его. И теперь Торн мог почти поверить в то, что никогда не лгал, не крал, не трясся от ужаса в тюрьме. Не участвовал в войне, не истекал кровью. Что не убил четырех человек практически в упор – он до сих пор помнил, какого цвета у них были глаза: карие, голубые, еще одни голубые и зеленые.

Вот это было плохо.

Низкое рычание родилось в его груди. Он удерживал ее за талию, широко расставив пальцы, так что большие почти доставали до груди, а мизинцы касались нежных изгибов бедер. Это был предел: больше он не смог бы обхватить – обхватить, чтобы отодвинуть ее от себя.

Когда их поцелуй прервался, она подняла на него глаза – в ожидании, но он сказал:

– Больше так не делайте.

– Но мне хотелось… Это плохо для девушки?

– Нет. Просто безрассудно. Молодые леди, такие как вы, не должны проводить время с мужчинами, подобными мне.

– Вы имеете в виду таких мужчин, которые протягивают на улице руку помощи молодым леди и возят щенков в своих походных сумках? – Она шутливо содрогнулась. – Господь бережет меня от таких.

В уголках ее губ играла лукавая улыбка, и ему захотелось ее обнять, привлечь к себе и предупредить о последствиях, которые могут возникнуть, если раздразнить безудержно похотливое, едва тронутое цивилизацией животное.

Однако спасение этой девушки было единственным добрым делом за всю его жизнь. Примерно девятнадцать лет назад ему пришлось лишиться последних остатков своей невинности, чтобы она сохранила свою. Будь он проклят, если вздумает сейчас обесчестить ее.

Торн решительно расцепил ее руки на своей шее, но продолжал держать ее запястья крепко, словно в кандалах.

Она ойкнула.

– Придите в себя, мисс Тейлор. Я беру на себя ответственность за те поцелуи. Это безнравственно и было ошибкой с моей стороны. Я позволил плотскому удовольствию отвлечь меня от исполнения моего долга. Но если вы понадеялись на какие-то нежные чувства с моей стороны, то знайте – это плод вашего воображения.

Кейт попыталась вырваться из его рук.

– Вы меня пугаете.

– Вот и хорошо, – невозмутимо сказал Торн. – Вы должны испугаться. В своей жизни я убил людей больше, чем вам придется поцеловать. Вы ничего не должны хотеть от меня, я не испытываю к вам никаких чувств.