Принцесса с плохой репутацией - Энни Уэст Страница 10

Она вошла в теплую воду, чувствуя, как слабые волны омывают ее ноги. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь слиться с ритмичным движением волн, расслабиться и успокоиться. Она уже очень давно не использовала техники, к которым прибегала, готовясь к гимнастическим соревнованиям. Однако сейчас ей как никогда было нужно спокойствие.

Она станет матерью. Марису охватил восторг, перемешанный со страхом. Несмотря на обстоятельства, она ни капли не сожалела о случившемся, но есть ли у нее все необходимое для воспитания ребенка?

Ей не к кому было пойти, некому довериться, кроме Дамасо, – практически незнакомца.

Мариса криво усмехнулась и посмотрела на материк вдалеке. Она всегда была одна, даже когда Стефан был жив. Он не так уж много мог для нее сделать – у него хватало своих проблем. Она была лишь вишенкой на торте. Как женщина, она не могла унаследовать корону и потому значила не так много. А Стефан, как наследник престола, с рождения вынужден был тащить груз всеобщих ожиданий.

– Мариса!

Она резко обернулась и увидела Дамасо, стоявшего на берегу. В легких брюках и белой рубашке, рукава которой были закатаны до локтей, он выглядел слишком соблазнительным, чтобы ее спокойствие не пошатнулось.

Ее сердце бешено застучало, дыхание стало прерывистым, а голова закружилась, словно ей не хватало кислорода. Дамасо скользнул по ней взглядом, и она ощутила зуд возбуждения. Точка между ее ног пульсировала.

– Нам надо поговорить.

– Ты времени зря не теряешь, да? – Мариса скрестила руки на груди. – Ты можешь дать мне хоть немного воздуха?

Она не собиралась говорить этого, просто чувствовала себя обложенной со всех сторон. Эти новости, приставленный к ней охранник, необходимость сообщить дяде… И еще этот мужчина, который заставляет ее сердце подскакивать каждый раз, когда она его видит.

Тем не менее она не сделала ни шага к Дамасо навстречу. Вместо этого Дамасо сам вошел в воду, намочив свои безупречно белые брюки. Когда он приблизился к ней, во рту у Марисы пересохло, словно она неделю не видела воды. Он остановился в полушаге от нее, его запах смешивался с соленым запахом моря.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

Утром ей снова было плохо, однако горячий чай и тосты, поданные в постель, помогли ей стойко переносить недомогание.

От его пристального взгляда по спине Марисы побежали мурашки.

– В чем дело? – Она чувствовала, что на этот раз речь пойдет не о свадьбе. – Что-то не так с ребенком? Врач сказала тебе что-то, что она скрыла от меня?

Ее голос сорвался, и Мариса рванулась к нему и инстинктивно положила руку ему на грудь, нуждаясь в поддержке. Ее сердце бешено стучало. Она ощутила ладонью ровное биение его сердца и медленно вздохнула, чтобы успокоиться. Панический страх, который владел ею мгновение назад, отступил.

– Нет-нет, с ребенком все в порядке.

– Тогда в чем дело? Говори!

Его рот искривился.

– Пресса. Появилось сообщение о твоей беременности.

– Так быстро? – Мариса посмотрела назад, на резиденцию.

– Не думаю, что это кто-то из здешней прислуги. Здесь никому даже в голову такое не придет.

– Почему ты так уверен? За достаточное вознаграждение…

На его лице отразилось что-то, что Мариса не могла однозначно определить, и он покачал головой:

– Мои люди меня не предадут.

Она задумалась, что же такое серьезное может связывать миллиардера и его прислугу.

– Это сделал один из сотрудников отеля в Перу. Он был на кухне, когда я просил шеф-повара приготовить для тебя что-нибудь.

– Ты просил? – Мариса, опомнившись, отдернула руку. Она думала, что чай и крекеры для нее заказал врач.

Она представила, как Дамасо, подслушивавший у дверей, самолично бежит ради нее на кухню. Нет, это поведение никак не сочеталось с тем, как хладнокровно он ее бросил. Однако беременность явно поменяла его отношение – если не к ней самой, то к ситуации.

– Я думала, у меня будет побольше времени подготовиться. – Мариса пыталась говорить беззаботно, хотя все ее тело напряглось.

– Это всего лишь слухи – они ведь не смогут ничего доказать.

– Им это и не нужно… Впрочем, ничего, бывало и хуже.

Марису передернуло при воспоминании о том, как именно бывало хуже. Когда ей было пятнадцать, один из тренеров по гимнастике проговорился журналистам, что она принимает противозачаточные таблетки. Эта новость широко разошлась по таблоидам вместе с фотографиями с вечеринок. Никого не интересовало, что таблетки были прописаны ей врачом из-за крайне болезненных месячных, которые не давали тренироваться. Журналисты все переврали, описывая ее как скороспелую шлюху, распущенную и не контролирующую себя. Стоило одному начать, как все подхватили, и отмыться от этой репутации было уже невозможно.

Во дворце хранили молчание, и только спустя годы Мариса стала подозревать, что это был жестокий урок послушания от ее дяди. Несколько лет она пыталась сопротивляться, однако потом оставила эти бесплодные попытки…

Мариса глубоко вздохнула и пришла в себя. Воспоминания отступили, и она словно заново почувствовала волны, омывавшие ее ноги.

– Ну, по крайней мере, здесь журналистов нет. – Она натянула на лицо улыбку. – Ты был прав, что привез меня сюда, – если бы я остановилась в Сан-Паулу, то сейчас уже была бы в осаде.

Его глаза чуть потеплели или ей показалось?

– Учитывая обстоятельства, я бы предпочел ошибиться.

Было приятно ощущать, что наконец-то о ней заботятся. Но к этому чувству не стоило привыкать – оно обманчиво.

Они вместе пошли по пляжу, подобрали сброшенную обувь и направились к дому. Стоило им ступить на аккуратно подстриженную лужайку, как откуда ни возьмись возник слуга в белой одежде и быстро заговорил по-португальски.

– В чем дело? – спросила Мариса.

– Тебе звонили. Перезвонят через пятнадцать минут.

– Кто?

Однако, еще не зная ответа, Мариса ощутила, как ее внутренности превращаются в мерзлый ком.

– Король Бенгарии.