Фальшивая нота - Вера и Марина Воробей Страница 10

Опешив, Черепашка молчала, а Лу смотрела на нее, расширив свои и без того большие черные глаза, и сокрушенно качала головой. Наконец она тихо произнесла:

– Ну ты даешь, подруга! Да какое ты имеешь право так себя вести? Ведь Лелик – самостоятельный и свободный человек, имеющий право на личную жизнь! – С каждой фразой Лу все больше распаляла себя. – Или ты считаешь, что если она тебя родила, так теперь всю жизнь должна сидеть возле тебя как привязанная? А я-то думала, что ты – нормальный человек!

– Да нормальный я человек, нормальный… – устало махнула рукой Черепашка. – И не надо тут говорить банальности. Я и сама все это понимаю…

– Тогда в чем же дело? – перебила ее Лу. – Вместо того чтобы порадоваться за мать, ты устраиваешь ей истерику!

– Никаких истерик я не устраивала. Просто мне обидно…

– Обидно что?

– Что она не посоветовалась со мной, не рассказала ничего… Позвонила из какого-то ночного клуба, как будто ей семнадцать лет, домой в два часа ночи явилась… А мне знаешь как плохо было?! Женька, Маша эта…

– Это все отговорки, – безапелляционно заявила Лу. – На самом деле ты просто ее ревнуешь. Самым пошлым образом! Ты, главное, не спорь со мной, а постарайся понять и осознать, что это так и есть. Тогда тебе легче будет справиться с этим поганым чувством.

– А вдруг, – на глазах у Черепашки появились слезы, – вдруг она замуж за него выйдет?

– Так это же замечательно! – воскликнула Лу. – Я бы счастлива была, если б моя мама вышла замуж! Клянусь!

– Разве нам вдвоем плохо? – Черепашка сняла очки, потому что больше она не могла сдерживать слезы. Сквозь них да еще и сквозь мокрые стекла очков Люся вообще ничего не видела. Ресницы ее были опущены, а на щеках образовались две блестящие дорожки.

– Тебе, может, и хорошо. А вот Лелику плохо. Ну ты и эгоистка! – протянула Лу.

Но Черепашка, пропустив реплику подруги мимо ушей, глухо произнесла:

– А если он окажется каким-нибудь гадом?

– Невысокого же ты мнения о своей матери! Да между прочим, более разумной женщины, чем Лелик, я еще не встречала. И прежде чем выйти за кого-нибудь замуж, она сто раз все обдумает и взвесит. И прежде всего подумает о том, чтобы тебе, дуре, рядом с этим человеком было хорошо.

– А если у нее не хватит любви и на этого человека, и на меня? – продолжала гнуть свою линию Черепашка. Сейчас она впервые озвучила свои самые сокровенные мысли.

– То есть как это не хватит любви? – откинулась на спинку стула Лу. – По-твоему, количество любви, данное человеку, кем-то ограничено? Как же тогда женщины, которые живут с отцами своих детей, умудряются любить и мужа и детей?

– Это другое, – вяло отмахнулась Черепашка. – У них скорее уже не любовь, а привычка. А тут новое, свежее чувство, понимаешь? Оно обычно целиком поглощает человека, без остатка…

– Что за бред ты несешь?! – возмутилась Лу. – Противно слушать! Ну подумай сама, как Лелик может вдруг взять и резко перестать тебя любить?

– Не резко, а постепенно, – всхлипнула Черепашка. – Лу, – она подняла на подругу полные отчаяния и слез глаза, – ну скажи, что мне теперь делать?

– Первым делом, надо выбросить из головы всю эту чушь. Во-вторых, извиниться перед Леликом. Потом вывести ее на откровенный разговор… А я думаю, она и сама с нетерпением этого ждет и с радостью расскажет тебе, кто этот человек, чем он занимается… Неужели тебе неинтересно, в кого влюбилась твоя мама?

В ответ Черепашка только неопределенно пожала плечами.

– А что касается Женьки, – спокойно продолжала Лу, – вот тебе мой совет: расслабься. Моя интуиция подсказывает: ничего у них с этой Машей не выйдет. Она его в очередной раз подставит, только и всего. А когда он это поймет, тут же прибежит к тебе плакаться. Вот увидишь. Судя по твоему рассказу, Женька сам не знает, кто ему больше нужен – ты или Маша. Она просто задурила ему голову, вот он и мечется, бедняга, рефлексирует… Но в конце концов он во всем разберется. Только я бы на твоем месте не спешила раскрывать ему свои объятия. Человек должен отвечать за свои поступки, – тоном прокурора заключила Лу и, улыбнувшись, спросила совсем другим голосом: – Поджарить тебе блинчик с мясом?

– Угу, – кивнула Черепашка, вытащила из кармана рюкзака салфетку и принялась ожесточенно протирать мутные стекла очков.