Рыцарь-невидимка - Вера и Марина Воробей Страница 10

– В щеку целовал, – недовольно буркнул парень.

– А в щеку не считается! – залилась хохотом Света.

– Зачем же тогда спрашиваешь, если не считается, – огрызнулся Володя и снова нырнул под стол. Видимо, он все-таки решил довести так неудачно начатое дело до конца.

– Да брось ты! – хихикнула Тополян. – А то снова порежешься. Официантка уберет.

Но Володя на этот раз ее не послушал.

– А я все равно тебе не верю! – все никак не могла угомониться Тополян. – А с Галкой Снегиревой?

– Что с Галкой? – на секунду выглянул из-под стола Володя.

– Ну целовался с ней или нет?

– С какого это перепугу я должен с Галкой целоваться? – от возмущения Надыкто даже выпрямился в полный рост. – Ты всех, что ли, будешь перечислять?

– Нет, не всех, а только избранных, – снова залилась кокетливым смехом Света. – Хочу целоваться! Хочу целоваться! – капризно потребовала она.

При этом ее маленькие кулачки начали ожесточенно колотить по столу, а каблучки рыжих с острыми загнутыми вверх носами туфелек выстукивать какой-то рваный, нетерпеливый ритм.

– Но я не умею… – окончательно опешил Надыкто.

В одной руке парня лежали осколки вазочки, а во второй – несколько, в блестящих обертках, конфет. Руки он развел широко в стороны, от чего вся его фигура казалась нескладной и беспомощной.

– Так я тут, по-твоему, для чего? – кокетливо подняла правую бровь Света. – Если будешь послушным мальчиком, я тебя научу.

– Как? Прямо здесь? – В эту секунду перед Володиным мысленным взором пронеслась, как ему показалось, вся его не слишком-то интересная жизнь, с самого раннего детства. «Как перед смертью», – почему-то подумалось ему. А потом в голове с отчетливой ясностью прозвучало: «Напрасно ты все это затеял, парень! Но теперь-то уж что? Обратного хода нет!»

Почему-то сейчас Надыкто ужасно не хотелось, чтобы Тополян учила его целоваться. Но как ей сказать об этом? Ведь обидится да и не поверит! Все девчонки уверены, что мальчишки якобы, кроме поцелуйчиков, и думать ни о чем не могут. Да еще, чего доброго, решит, что он струсил. А ведь это совсем не так! Просто не хочет он, чтобы она учила его сейчас целоваться! Не хочет он с ней целоваться… Ну что тут поделаешь? А вдруг Тополян просто не нравится ему? Или нравится, но не до такой степени, чтобы умирать от желания поцеловаться с ней? Все эти мысли пронеслись в Володиной голове меньше чем за одну секунду, и когда он снова услышал голос Светы, то внутренне готов был уже на все, лишь бы она не приняла его за труса.

А Тополян, словно бы прочитав Володины мысли, пропела вдруг нежным вкрадчивым голоском:

– Что, испугался? А может быть, я тебе не нравлюсь? Тогда так и скажи! Я необидчивая…

– Нравишься, – вскинул голову Надыкто. – Очень даже нравишься… И не испугался я ничего… Просто здесь как-то неудобно… А в другом месте и при других обстоятельствах я бы с удовольствием принял твое предложение, – заверил девушку Володя и сам ужаснулся, как фальшиво и совершенно по-идиотски прозвучали его слова.

– Дурачок! – от смеха Тополян чуть со стула не упала. Краем глаза Володя заметил, что люди, сидящие за соседними столиками, начали уже оборачиваться на них. – «При других обстоятельствах». Пойдем! – Она резво вскочила на ноги. – Будет тебе и место и обстоятельства!

И Надыкто, очень смахивающий сейчас на теленка, как на веревочке поплелся за своей раскованной спутницей к выходу.