Ее первая любовь - Дженнифер Эшли Страница 10

Индийцу очень этого хотелось. В конце концов, Махиндару нравились свадьбы, женитьбы, связанные с ними торжества и возможность появления детей. Они с женой родили пятерых сыновей. Все давно переженились и зажили отдельно. Махиндару нравилось заботиться о людях, именно поэтому он привез с собой в Шотландию мать и Нандиту – младшую сводную сестру Чаннан от второго брака их отца. Махиндар уже спасал жизнь Эллиоту и верил, что его предназначение заключается в том, чтобы сахибу было хорошо, и что его усилия не пропадут даром.

– Вам в любом случае придется лечь с ней, – заметил индиец. – В доме нет другой кровати.

Спрыгнув со скалы вниз, Эллиот помог Махиндару сползти с нее, а потом зашагал по тропинке к дому.

Когда они вошли в замок, там стояла тишина. Хэмиш и родня Махиндара, должно быть, спали.

На выходе из кухни индиец остановил Эллиота.

– Не надо появляться перед ней в таком виде, сахиб. Приведите себя в порядок.

Он был прав. На Эллиоте осталась сажа после поездки на поезде, а путешествие по зарослям добавило грязи. Махиндар накачал родниковой воды в кухонный рукомойник и предложил Эллиоту раздеться до пояса.

Вода освежила его. Махиндар намылил ему голову куском мыла, которое привез с собой из Эдинбурга, потом тщательно сполоснул ее и вымыл тело. Он всегда покупал глицериновое и розовое мыло, отчего братья и сестры Эллиота падали со смеху. Теперь Эллиот был чист и свеж, хотя и благоухал, как дамский будуар.

В конце Махиндар подал ему толстый халат и шелковые индийские шаровары, в которых Эллиот обычно ложился спать. Переодевшись, Эллиот со свечой в руках отправился наверх. Он отказался от услуг индийца, предложившего освещать ему дорогу.

Свет свечи выхватывал из темноты готические арки холла. С каменными финалями, которые свисали с потолка, как причудливые сталактиты, помещение становилось похожим на пещеру. Мальчиком у Эллиота в этом месте всегда сжималось сердце от страха. Но сейчас им владели спокойствие и умиротворение. Это просто старый дом. Дом, который был причастен ко всему, что происходило в семье, обитавшей здесь, – к рождениям, свадьбам и смертям, к радостям и горестям, к занятиям любовью.

Открыв дверь в спальню, Эллиот одновременно задул свечу. Столб лунного света, проникавший в комнату через незанавешенное окно, заливал кровать, стоявшую в центре.

Джулиана лежала на спине, подтянув простыни к подбородку, но не спала. Эллиот услышал ее частое дыхание, что говорило о том, что она полностью бодрствует, пусть даже глаза у нее крепко зажмурены.

Он поставил подсвечник со свечой на ближайший столик и подошел к кровати. Вид у Джулианы был, как у принцессы из книжки с картинками, которая ждала принца, чтобы тот разбудил ее поцелуем.

Эллиот подумал о пьянящем поцелуе перед алтарем. Ее губы были влажными и горячими от волнения, а вкусом напоминали мед.

Опершись о столбик кровати, он наклонился и коснулся поцелуем ямочки в уголке рта.

Глаза Джулианы открылись. Она посмотрела на мужа без намека на сон.

– С молодым Хэмишем все в порядке?

Эллиот выпрямился, рука осталась лежать на столбике.

– Все будет нормально.

– Надеюсь, ты его не очень напугал.

– Он придет в себя. – Эллиот попытался уйти от ее пристального взгляда и понял, что не в силах.

Залившись краской, Джулиана откашлялась.

– Ты собираешься ложиться, Эллиот?

Ворот ее ночной рубашки был чопорно высок, но все равно Эллиот впервые видел ее без баррикады из препятствий вроде корсета, турнюра, юбок, туго застегнутого лифа.

Наконец, отпустив столбик, Эллиот развязал халат, который свалился с него на пол. Эллиот смотрел, как она разглядывает его обнаженный торс, потом ее взгляд опустился на шаровары из шелка, которые благодаря шнурку удерживались на бедрах. Под ними у него было еще нижнее белье, которое доходило до колен, оставляя ноги голыми.

– Необычный костюм, – сказала она. Голос ее был мягок.

– На индийский манер. Предпочитаю носить индийское, а не английское.

– Правда? Почему?

– Так намного удобнее. – Холодный воздух коснулся его кожи. – Практичнее в жарком климате.

– Могу себе представить.

Он так и стоял возле кровати, выпрямившись, словно на плацу. Эллиот хотел ее, желание было таким сильным, что он начал задыхаться, и все равно не мог двинуться с места.

Джулиана снова прокашлялась.

– Ну и денек сегодня был, да? Если подумать, то этой ночью я должна была быть в Эдинбурге, в отеле с…

Она прижала руку к губам и зажмурилась. Лунный свет заблестел на слезах, которые потекли по ее щекам.

– С… – Она подавила рыдание.

С Грантом Беркли, конечно! Чтобы черти забрали этого идиота, который решил добиться собственного совершенства через уроки музыки. Удавить бы недоумка, сначала за то, что он попытался увести у него Джулиану, а потом за то, что заставил ее лить слезы, лежа в супружеской постели, но вспоминая о нем!

И Эллиот прекрасно знал, как это делается. Как сдавить горло руками, где нажать, чтобы перекрыть доступ воздуха, и как потом удостовериться, что Грант Беркли перестал дышать навсегда…

Но тут Джулиана вытерла слезы. Столбняк прошел, и Эллиот, приподняв одеяло, устроился в постели рядом с ней.