Девичник - Карен МакКаллах Лютц Страница 10

Когда она пыталась отвлечься, занявшись журналом посещаемости, Тревор подошел к ее столу.

— Мисс Робертс, скажите, а вы можете свести меня с кем-нибудь, кто мог бы помочь мне попасть в Стэнфорд? Меня занесли в список ожидающих поступления.

Зейди подняла глаза, стараясь не смотреть прямо на него.

— Вы говорили об этом со своим классным руководителем?

— Он никого не знает.

— А почему вы думаете, что я знаю?

— Вы такая классная. Вы наверняка кого-нибудь знаете.

То обстоятельство, что ее студенты думали, будто она классная, потому что была помолвлена с Джеком, было ей совершенно неизвестно. Но теперь ей пришло в голову, что Тревор может посчитать ее круче благодаря этому обстоятельству. Драматичность и радость этого открытия застучали у нее в мозгу, еще больше усиливая ее головную боль.

— Я попытаюсь кого-нибудь найти, но ничего не могу обещать.

Он улыбнулся ей:

— Спасибо. Вы — супер.

О да, она могла бы проявить себя такой. Она бы перевернула, черт побери, его мир. Он бы уехал в Стэнфорд с совершенно новыми понятиями о клиторе. На самом деле она бы оказала ему услугу. И женщинам Стэнфорда. Однако ей пришлось бы жить с сознанием того, что она совратила подростка, а это было бы слишком грустно осознавать. Как бы безумна она ни была, у нее имелась совесть.

Нэнси помахала ей рукой во время ленча из-за столика на улице, но Зейди продолжала идти дальше, направляясь к своей машине: у нее было дело. Она поехала по бульвару Вентура и остановилась перед «Спортсмэнз-Лодж», припарковавшись у входа. Она вычитала в «Дайджесте мыльных опер», что там состоится ленч для фан-клуба «Дней нашей жизни». Она не собиралась входить внутрь. Боже, не настолько же она безнадежна. Она просто хотела посмотреть на него. Просто удостовериться в том, что больше не переживает. Ей вообще не следовало читать «Дайджест мыльных опер», но ее подписка была бесконечной. Их приносили снова и снова. Она случайно увидела на обложке заголовок: «Отведайте киш [7]с ребятами из «Дней»!» Она приехала сюда не для того, чтоб выслеживать его. Она просто хотела получить доказательство того, что он козел вонючий, который теперь носит кожаные штаны.

В тот день, когда Зейди поняла, что влюблена в Джека, лил проливной дождь. Дождь Эль Ниньо, казавшийся более мокрым, чем обычный дождь. Джек лежал на животе в грязи, на обочине, в каньоне Лорел, меняя колесо на ее машине. Автомобили проносились мимо, вода стекала по горе потоком, готовым через десять минут превратиться во внезапное наводнение, а Зейди было тепло и сухо в машине, пока Джек откручивал гайки со шпилек. Большинство парней позвонили бы в «Трипл Эй». По крайней мере, большинство лос-анджелесских парней. Большинство парней стали бы орать на нее за то, что она стукнулась о край тротуара и черканула шиной по краю решетки. Джек просто сказал: «Сиди тут, я все сделаю», — и пошел менять колесо. То обстоятельство, что он умеет это делать, было плюсом. А то, что он хочет это сделать, — четырехзвездочным бонусом. Зейди в этот момент охватил такой порыв любви к нему, что она опустила стекло и высунула голову под дождь, чтобы сказать ему об этом. Он поднялся на колени, поцеловал ее и сказал, что тоже ее любит. К этому времени они встречались уже два месяца.

Зейди посмотрела на часы. Она ждала вот уже тридцать минут. Если она сейчас не уедет, то опоздает на восьмой урок. Едва включив зажигание, она увидела, как у тротуара останавливается «порше». Джек вылез оттуда и неторопливой походкой вошел в ресторан, помахав рукой визжащим домохозяйкам, устроившим бурное ликование за его спиной.

Он надел солнечные очки, хотя было облачно. Никакого света, от которого ему нужно было бы защищать глаза.

Зейди завела машину и уехала. Она ничего не чувствовала. Только затопляющую тошноту и слепящий приступ ярости.

Вернувшись на бульвар Вентура, она увидела пьяного бомжа, сидящего под навесом пончиковой, держащего чашку в протянутой руке. Она подъехала к тротуару и остановилась, опуская стекло.

— Эй. У меня для вас работа.

Бомж поднял на нее глаза, не зная точно, радует его или пугает такая перспектива.

— Какая?

Зейди вытащила двадцатидолларовую банкноту и отдала ему.

— Видите вон там парковку? В последнем ряду стоит серебристый «порше-бокстер». Я хочу, чтоб вы на него пописали.

— Вы хотите, чтоб я пописал на машину?

— Обязательно попадите на ручку водительской двери.

— Чья это машина?

— Усамы Бен-Ладена.

— Черт, правда? Надо кого-нибудь вызвать.

Проклятие! Алкаш с чувством ответственности.

— Это мой бывший жених.

— Он плохо поступил с вами?

— Из-за него я очень-очень долго плакала.

Бомж нахмурился, затем кивнул:

— Я ваш, леди.

Он положил двадцатку в карман и, расстегивая на ходу штаны, направился к «Спортсмэнз-Лодж».

Зейди поехала дальше, веря в то, что он хорошо сделает свою работу.