Брачная лотерея - Линда Андерсен Страница 10

С помощью Вернона все ее вещи были загружены в фургон. Последним в кузов отправился Большой Лось – правда, в разобранном состоянии.

В последний раз вернувшись в кухню, Лаура обвела взглядом помещение, проверяя, не забыла ли чего. В доме царила тишина, нарушало ее лишь тихое побулькивание посудомоечной машины. Что за безумие!.. С какой стати ей смущаться стоящего рядом мужчины?

– Погоди, – проговорил Вернон, берясь за ручку двери. – Джозеф просил забрать у тебя счет.

– Уже даю. – Молодая женщина вдруг поняла, что про эту самую важную, завершающую деталь она напрочь забыла. – Он где-то здесь.

Лаура сняла с плеча дамскую сумочку, поставила ее на край стола, но немножко не рассчитала. Сумочка опрокинулась, и все содержимое разлетелось по сторонам. Молодая женщина готова была сквозь землю провалиться от смущения.

– Ох, – вот и все, что смогла она сказать.

– Ого! – эхом откликнулся Вернон, оглядывая рассыпанные по полу карандаши, ручки, записные книжки, блокнотики, помаду и прочие дамские безделушки.

Опустившись на колени, Лаура принялась лихорадочно собирать вещи. Надо поскорее бежать отсюда, пока она окончательно не выставила себя в идиотском свете! Одно дело – целоваться с едва знакомым мужчиной, и совсем другое – когда у тебя по этому поводу все из рук валится.

А мир, между прочим, устроен несправедливо, в сердцах подумала Лаура в следующий момент. Вместо того чтобы ждать у двери, всем своим видом изображая нетерпение, как на его месте поступили бы большинство мужчин и ее идиот муженек в первую очередь, Вернон Паркинсон опустился на корточки и принялся помогать ей собирать разлетевшиеся листочки.

– Секретные рецепты?

– Если я отвечу, мне придется, как ни жаль, убить тебя и закопать в саду, – отшутилась Лаура, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, поскольку близость этого мужчины по-прежнему до странности волновала ее.

Вернон поднес один из листочков к самым глазам и недоуменно нахмурился.

– Ничегошеньки не могу разобрать.

– Это по-итальянски, – пояснила она.

– Ничего не скажешь, впечатляет. – Но глядел при этом Вернон отнюдь не на листы с рецептами, а на ее губы.

– Это почерк моей бабушки, – пояснила Лаура, удивляясь, как это Паркинсону удалось оказаться совсем рядом. Более того, взгляд его яснее слов свидетельствует о том, что он не прочь поцеловать ее снова. И в предчувствии неизбежного по спине молодой женщины пробежал волнующий холодок. Она отстранилась и попыталась сосредоточиться на разговоре. – Я перевожу ее фамильные рецепты.

– Потрясающе! – восхитился Вернон. – Настоящее семейное достояние!

– Мне бы хотелось…

Вернон забрал у нее из рук листочки, отставил в сторону сумочку – и в следующий миг широкие ладони легли на ее плечи.

– Так чего бы тебе хотелось? – вкрадчиво повторил он.

– Написать поваренную книгу, – с трудом выговорила молодая женщина, прежде чем Вернон жадно припал к ее губам.

Конечно, ей не следовало так откровенно наслаждаться происходящим, прижиматься к нему так тесно и, безусловно, не следовало обнимать его за шею… потому что Вернон, не ожидавший столь бурного отклика, опрокинулся навзничь. А сама она… рухнула на него. Ноги их переплелись, а упругая ладонь молодой женщины послужила преградой между затылком Вернона и твердым кафельным полом.

– Извини, – прошептала Лаура. – Я… кажется, опережаю события.

– Ты полна сюрпризов, – ответил Вернон, приподнимая голову и позволяя ей высвободить руку. А затем неуловимым движением принял позу более удобную: теперь Лауре не грозило сломать или вывихнуть ногу, свою или чужую.

– Я… я совсем не такая, правда, – пролепетала она. – Это ночь выдалась уж больно странная…

– То ли еще будет, – предостерег Вернон Паркинсон. – Никогда еще не занимался этим под кухонным столом… – Он помолчал и с надеждой прибавил: – Может, в спальню переберемся?

– Слишком рискованно, – покачала головой молодая женщина.

– Ну что ж, нет так нет. Радость моя, ну не досадно ли: нас разделяет лишь какая-то жалкая одежда, а мы тратим время на пустую беседу!

– Увы, – вздохнула Лаура, сосредотачивая внимание на интригующей ямочке на подбородке собеседника. Куда безопаснее любоваться подбородком, чем ярким свидетельством возбуждения Вернона! Господи, да она с каждой секундой распаляется все больше. – Я пытаюсь отговорить себя от того, что аморально, рискованно и пошло!

– Слово «пошло» можешь вычеркнуть сразу, – посоветовал Вернон, запуская руки под белоснежную блузку и ласково поглаживая ее спину. – А пока вместо того, чтобы размышлять о посторонних, лучше поцелуи меня!

И Лаура послушалась… Вернон же принялся раздевать ее, уверенно и неспешно. Более того, молодая женщина охотно ему помогала, ведь к тому моменту, когда Паркинсон принялся ласкать ее грудь, она окончательно потеряла голову.

– Как насчет «рискованно»? – прошептала она, перекатываясь на спину.

– «Рискованно» тут ни при чем. У меня в бумажнике есть презерватив, – заверил Вернон, расстегивая на ней брюки.

Миг – и Лаура нетерпеливо отбросила их прочь.

– Как насчет «аморально»?

– Я не женат, ты тоже не замужем, – отозвался Вернон, срывая с себя рубашку. По полу покатилась оторванная в спешке пуговица.

Какая роскошная у него грудь, мускулистая, густо поросшая курчавыми волосками! Так и хочется запустить в них пальцы, а может, и носом уткнуться…

– Нет, – подтвердила Лаура, протягивая к нему руки. Не замужем. И никогда не была замужем, если на то пошло. Ее брак – сплошная фикция…

– И не помолвлена? – уточнил Вернон.

– Нет. А ты?

– Я об этом еще и не думал.

Молодая женщина не могла взять в толк, как это ему удалось расстегнуть молнию на джинсах, справиться с поясом и избавиться от того и от другого, если все это время Вернон осыпал ее поцелуями. Он целовал ее в губы, и в плечо, и в левую грудь, и еще ниже… постепенно опускаясь к животу. До чего отрадно всем своим существом ощущать вес его тела! Весь он сосредоточие крепких, упругих мышц, и шероховатой, такой приятной на ощупь кожи, и пряного, возбуждающего аромата, и неодолимой, интригующей мужественности – вплоть до пульсирующего жаром мужского естества!

– Ну же, – простонала Лаура, во власти самых что ни на есть греховных мыслей.

Брови его изогнулись, в серых глазах отразилось удивление.

– Не могу больше ждать, – всхлипнула Лаура, изо всех сил пытаясь сдерживаться, чтобы ее не сочли сексуальной маньячкой!

– Я знаю, как оно бывает, – тихо отозвался Вернон, кончиком языка щекоча ее правый сосок. – Подожди еще секунду, радость моя.

Он потянулся к валяющимся на полу джинсам, каким-то непостижимым образом извлек из кармана бумажник, отыскал там серебристый пакетик, с непринужденной ловкостью использовал содержимое по назначению – и вновь притиснул молодую женщину к полу.