Возлюбленные Джанин - Дениз Робинс Страница 10

Джанин вырвалась из его объятий и выбежала из комнаты, захлопнув за собой дверь. Девушка ничего не видела вокруг, неудивительно, что она столкнулась с каким-то мужчиной. Джанин подняла взгляд и увидела, что это Питер, ее муж.

— Питер!

Муж посмотрел на нее таким суровым и неистовым взглядом, что она с трудом его узнала. Лицо Питера побелело от гнева.

— Что ты делала в спальне этого парня?

— Я… я… только… на секунду… я… — заикаясь, произнесла она и смущенно замолчала.

— Ты дала мне слово, что прекратишь роман с этим танцовщиком даго и дашь мне честный шанс. — Голос Питера напоминал удар кнута.

— Я знаю… я… но…

— Но как только я пожелал тебе спокойной ночи… оставил тебя… ты пошла к нему.

— Питер… как ты смеешь так со мной разговаривать? — спросила она, внезапно почувствовав раздражение.

Его смуглое привлекательное лицо помрачнело. А глаза стали еще мрачнее. Внезапно он засмеялся:

— Ты нарушила слово, моя дорогая. Я тоже нарушу свое. Это наша первая брачная ночь. Ты моя жена. Этот мужчина может быть твоим возлюбленным, но, клянусь Богом, я с этим покончу!

— Питер… — начала она.

Но он не слушал и подхватил ее на руки. Ее муж был высоким, атлетического сложения мужчиной и нес стройную, грациозную Джанин, как ребенка. Быстро прошел с ней по коридору, вошел в спальню, держа драгоценную ношу на руках, и запер за собой дверь.

Он положил Джанин на большую широкую кровать, освещенную золотистым светом маленькой лампы под янтарным абажуром, висящей прямо над кроватью. Джанин лежала молча и гневно смотрела на законного супруга. Ее глаза были огромными, а лицо — белым, как льняная простыня. Она лежала, и в золотистом свете ее светлые волосы блестели и переливались, Ласковый свет падал на обнаженные руки, шею, сквозь тонкое шифоновое платье просвечивали контуры ее соблазнительного тела.

— Послушай, Питер. Кажется, ты потерял самообладание… и чувство реальности. Ты не можешь делать со мной все, что тебе угодно, даже если мы женаты. Я тебе доверилась, когда ты сказал, что сможешь обращаться со мной, как… как с другом, и не более. Я поверила, что ты любишь меня бескорыстно. Кажется, я была дурой.

Питер не знал, как объяснить, как сказать, что он безумно влюблен в нее… и сгорает от ревности. Увидев ее в объятиях Никко, он потерял самообладание. Это было естественно… естественная реакция мужчины, который увидел обожаемую женщину в объятиях другого. Он жестко рассмеялся:

— Моя дорогая, мы оба вели себя как дураки. Я тоже тебе доверился. Но ты мне солгала. Ты не собиралась бросать своего Никко. Ты сочла удобным выйти за меня замуж, получить мое имя и защиту и тайком встречаться с ним. Не так ли?

Джанин пришла в неистовую ярость. Она вырвалась из его рук и со всей силы влепила ему пощечину:

— Ах ты… как ты смеешь?

Казалось, удары ее маленьких кулачков только разожгли темперамент Питера. Его смех перешел в хохот. И вдруг он совершенно потерял голову. Сломив сопротивление, Питер схватил отчаянно отбивавшуюся жену и прижал к себе. Он мял тонкий шифон одеяния Джанин и до боли сжимал ее в страстных объятиях. И Джанин сквозь негодование вдруг услышала, как бьются их сердца. Словно они стали одним сердцем. Сердцем, полным не обиды и злости, а нежности и… любви.

— Моя жена, — прохрипел он. — К черту твоего любовника.

— Он не любовник… — выдохнула девушка.

— Он твой любовник… и он был твоим любовником.

— Отпусти меня. Питер, ты об этом пожалеешь.

— Не больше, чем жалею теперь, что поверил тебе, твоему обещанию остаться со мной и бросить этого даго.

Его пальцы больно сжимали нежные обнаженные руки Джанин, и ее приводило в ужас безжалостное выражение горящих синих глаз супруга. Такой Питер был ей незнаком. Неистовый, страстный, сердитый. Он совсем не напоминал того доброго, очаровательного, добродушного мужчину, за которого Джанин вышла замуж. Она попыталась сопротивляться, но мужчина был сильнее. Джанин поняла, что у нее нет ни малейшего шанса. Она выкрикнула в бесполезной попытке остановить разбушевавшуюся стихию неведомой прежде страсти:

— Питер… не надо… пожалуйста… это несправедливо.

— Это ты поступила со мной несправедливо. Я люблю тебя. Ты нужна мне, и, клянусь небом, ни один мужчина, кроме меня, не получит тебя, моя дорогая.

— Питер… пожалуйста!

Он закрыл поцелуем ее губы, и Джанин расхотелось говорить. От его страстного напора у девушки перехватило дыхание. Но было что-то еще… В ней проснулось ответное чувство. Она сопротивлялась ему, не могла понять, но ощутила всем телом. Ее сотрясла незнакомая странная дрожь. Глаза закрылись. Джанин почувствовала себя слабой, беспомощной и готовой ответить на его желание. Она теряла голову от собственных страстей, которые пробудил в ней Питер, ее муж. Он целовал ее шею и плечи… поцелуи жгли сквозь бледный шифон. Сердце колотилось так, что Джанин задыхалась.

— Моя жена, — бормотал Питер. — Больше ничья. Поцелуй меня. Поцелуй меня, говорю.

Она молча покачала головой. Он схватил локон ее золотистых волос и прикоснулся к ним губами… потом поцеловал ее лицо сквозь эту шелковистую вуаль. Она не подозревала, что есть такая страстная, дикая любовь. Это напоминало ее страсть к Никко, но только напоминало. Так далеко она не заходила. Джанин изо всех сил стремилась подавить свое чувство. С Питером же ничего не нужно было подавлять. Питер предъявлял на нее права как на жену. Она его жена. И сегодня у них первая брачная ночь. Испытывая ревность и горечь, словно первобытный мужчина, супруг обнимал ее жарко, неистово. Джанин знала, что должна испытывать от этого ярость и ненавидеть его. Но казалось, ненависть, ревность и гнев поглотил огонь страсти, готовый сжечь обоих. Она, наконец, томно открыла глаза, посмотрела на него снизу вверх затуманенным взором и увидела, как изменилось выражение его мужественного лица. Питер внезапно засмеялся… но на этот раз прерывистым, счастливым смехом любви.

— О моя дорогая! Любимая… любимая моя!

Джанин непроизвольно потянулась к нему, и ее прекрасное тело расслабилось. Девушку пронизала легкая дрожь.

— Питер, — прошептала она. — Питер, мой дорогой…

Слезы страсти выступили у нее на глазах и заблестели на ресницах. Питер взглянул ей прямо в глаза, увидел слезы, услышал ее мягкий голос, и безжалостный гнев прошел, уступив место раскаянию. Как он мог обидеть это юное, беспомощное создание? Питер устыдился самого себя. Безумие гнева отступило. Он резко протянул руку и выключил свет. И больше не видел ее золотистых волос, красоты ее тела. Внезапно наступившая темнота скрыла его лицо. Но Джанин чувствовала, как он вновь целует ее глаза, пьет ее слезы.

— Любимая… прости меня. Я не смог бы тебя обидеть. Я обезумел от ревности. Если ты мне скажешь, что больше его не любишь… что будешь верна мне… я сдержу слово, которое тебе дал. Я так тебя люблю. Обожаю тебя. Только будь мне верна… потому что я не вынесу измены.