Наследник султана - Александра Селлерс Страница 10

Розалинда затаила дыхание. Сэм знакомил со своими любимыми игрушками только тех людей, которым безоговорочно доверял.

Наджиб кивнул — серьезно, как и ожидал от него ребенок. Затем протянул руку и пожал мягкое копытце.

Наконец мальчик оторвался от матери и, словно в трансе, протянул руку. Наджиб крепко пожал ее стой твердой, мужской уверенностью, которая с первой встречи привлекала Розалинду помимо ее воли.

Темные глаза, казалось, внушали мальчику спокойствие, тем более что они были так похожи на его собственные глаза. Сэм сделал шаг вперед, и Наджиб крепко его обнял. Сердце Розалинды сжалось, она понимала, что одного не может дать ребенку — отцовской любви.

— Ты мой друг? — спросил Сэм.

— Да, я твой друг, — без колебаний ответил Наджиб. — Я твой очень хороший друг.

Эти слова воодушевили Сэма, и он пошел напролом:

— Ты мой папа?

— Сэм… — Розалинда не знала, куда деваться от смущения. Но у Наджиба ничто не могло выбить почву из-под ног.

— Не знаю, — сказал он. Глаза Сэма расширились: Наджиб был первым мужчиной, который не ответил на его вопрос поспешным, стыдливым «нет». А Наджиб продолжал: — Бог по-разному проявляет свою волю. Но я знаю одно: я буду заботиться о тебе… некоторое время. Заботиться так, что твой родной отец был бы доволен. Договорились?

Сэм моргнул. Он не все понял, но суть уловил. Розалинда видела это.

— Договорились, — Сэм кивнул с таким видом, словно заключал сделку.

— Вы подумали, что говорите? — негромко спросила Розалинда.

Не желая волновать сына, она постаралась вложить весь смысл своих слов в интонацию.

— Я говорю правду, — сухо отрезал Наджиб.

— Вы прекрасно знаете… — начала Розалинда, но, перехватив растерянный взгляд Сэма, понизила голос: — Вы знаете, что тех отношений, которые он имеет в виду, между вами нет и не будет. Что же до заботы о нем…

Наджиб рассмеялся, причем так искренне, что Сэм расплылся в широкой улыбке и захихикал. Наджиб обнял его и поднялся.

— Розалинда, неужели жизнь еще не показала вам, что Бог играет с планами смертных?

— Как же именно Бог превратит вас в отца Сэма? — парировала она.

Наджиб посмотрел на нее с такой теплотой, что ее щеки вспыхнули.

— Мы могли бы пожениться.

Розалинда содрогнулась. Она чувствовала, что разговор принимает опасный оборот, так как в ней пробуждались тоска и влечение. Часто, слишком часто она мечтала о человеке, который разделил бы с ней радости и хлопоты, связанные с воспитанием Сэма.

— Откуда вам известно, чего хотел бы его отец? — спросила она, делая вид, что не слышала последних слов Наджиба.

— Любой отец хочет, чтобы его ребенок находился в безопасности, — ответил Наджиб. — И в особенности Джемшид, который… э… потерял отца еще в детстве. Он пожелал бы, чтобы я любил его сына и нянчил его как своего собственного.

Сэм уже нервничал, как будто ощутив враждебность Розалинды, и она отступила.

— Милый, мне нужно кое о чем поговорить с Наджибом. Может быть, ты сейчас пойдешь к себе и почитаешь Лэмбо вслух? А потом прими душ.

С этим предложением Сэм согласился, взял барашка под мышку и проследовал за матерью в свою комнату.

Когда она вернулась, Наджиб опять заговорил:

— Розалинда, позвольте мне принять все необходимые меры, чтобы обеспечить вашу безопасность и безопасность вашего сына. Не исключено, что времени у нас меньше, чем мы думаем.

Эти слова испугали ее. И почему-то ей еще сильнее хотелось ввериться Наджибу, хотя она и не хотела себе в этом признаваться. Следовательно, ей предстоит противостоять не столько ему, сколько собственным инстинктам.

Тем временем Наджиб говорил:

— Розалинда, не ставьте на карту его счастье, и ваше тоже. Позвольте мне позаботиться о вас обоих.

— Что вы намерены предпринять? — поинтересовалась она.

— У вас есть паспорта?

— Сэм вписан в мой паспорт.

— Тогда я немедленно покупаю для вас билеты до Восточного Бакарата. Вы готовы вылететь завтра?

Паника охватила Рози. Слишком быстро он берет быка за рога.

— В следующую субботу, — ответила она.

Наджиб нахмурился и покачал головой:

— Это слишком долго. Мы должны уехать до среды. Четверг — крайний срок.

— Пятница, — сказала Розалинда. — Раньше пятницы я не готова лететь.

Какой-то внутренний голос сообщил ей, что требуется время на размышление.