Неотразимый обольститель - Бетина Крэн Страница 10

– Я не могу... Я не вправе...

– Кто она, черт побери? – Шарлотта подбоченилась и отбросила за ненадобностью великосветские манеры. – И чего она вопит, как сам дьявол в преисподней?

– Лучше вам этого не знать. Я здесь, чтобы забрать ее...

– Слушайте, вы. – Хозяйка заведения приблизилась вплотную и принялась с каждым словом тыкать Коннору в грудь длинным ярко-красным ногтем. – Она чуть не оглушила Панджаба, мешала нашей работе и вообще вела себя как черт на каникулах! Как вы смели привести эту крикунью в мой...

– Я? – Коннор отодвинулся назад так далеко, как позволяли перила, и попытался заслониться. – Я не имею к этому никакого отношения!

– Конечно, а моя бабушка умерла девственницей. – Шарлотта опять перешла в наступление. – Все мои девушки поклялись, что не знают, кто она и откуда здесь появилась. Я им тоже не верю. Кто она? Ваша любовница, которую вы хотите потрясти?

– У меня нет любовниц. И для вас же лучше не знать, кто эта женщина.

– Ну да. Это не для моих невинных ушей. Коннор, детка, – Шарлотта ехидно улыбнулась, – вам пора уже понять, что невинности во мне давно не осталось.

Под ее знойным взглядом он почувствовал, как его лицо покрывает испарина. И он понял, что Шарлотта это тоже заметила.

– Достаточно того, что она важная персона. Крайне необходимо, чтобы эта женщина вернулась домой живой и здоровой. И побыстрее.

– Да? – Подведенные глаза Шарлотты хитро сощурились.

Когда, окинув взглядом ближайшую дверь в коридор, Коннор попытался обойти миссис Браун, та загородила дорогу и сложила руки под грудью. Ее пышный бюст поднялся еще выше.

– Если она такая важная, как вы говорите, она может доставить мне массу неприятностей. Этой проклятой Лиге непорочности ничего не стоит узнать, что я держу взаперти в своем доме даму из высшего общества. Она никуда не уйдет, пока не пообещает не доносить на меня в полицию.

Коннор видел: Шарлотта настроена решительно – частично потому, что защищает свои интересы, и еще потому, что обожает всевозможные скандалы. Проклятие! И почему эти идиоты во всем Нью-Йорке выбрали именно это место?

– Ее имя, Барроу! – Шарлотта надвигалась, а Коннор отступал. Она загнала его в самый угол лестничной площадки.

– Черт побери, Шарлотта. – Коннор провел ладонью по лицу. – Ладно. Это Беатрис фон Фюрстенберг.

– Фон Фюрстенберг? – Хозяйка заведения захлопала глазами. – Жена старого Мерсера?

– Она самая.

– Не хочу обижать вас, мой дорогой, но вы в этом уверены? – Шарлотта нахмурилась. – То есть я знала старого Мерсера, так он и в молодости был как высушенный стручок. Я полночи с ним, бывало, билась, чтобы заставить один раз дернуться. А у нее темперамент – как у кошки на жаре: шипит, плюется, царапается. – Она ухватила Коннора за руку и стащила его на две ступеньки. – Может, это не она...

– Бросьте. – Коннор остановил хозяйку. – Мне надо забрать ее отсюда.

– Она не наверху. – Следующие слова заставили его вздрогнуть. – Мне пришлось посадить ее в «Темницу».

– В «Темницу»? Вы что, спятили?

– Я же сказала, – придвинувшись ближе, Шарлотта понизила голос, – она мешала нам работать, у нее просто луженая глотка. Пришлось убрать ее вниз, чтобы шум не раздражал моих постоянных клиентов.

– Да, но в «Темницу»... – Коннор застонал, вспомнив, как однажды посетил эту комнату. Тогда его, даже вдрызг пьяного, крайне удивили орудия и приспособления, которые использовались там для «мучительного наслаждения».

– Или в «Темницу», или в ад. А у меня на вчерашний вечер была запланирована вечеринка для важных гостей. Не могла же я разочаровывать парней в форме.

Пока Шарлотта вела его вниз по ступенькам, покрытым ковром, Коннор пытался представить себе, какое впечатление произвела «Темница» Шарлотты на старенькую чувствительную леди фон Фюрстенберг.. Может быть, удастся подсыпать ей чего-нибудь, а потом убедить, что все это ей только приснилось... в кошмарном сне? Тут они подошли к внушительным дверям, обитым железом, и Коннор вернулся к действительности.

– Мне нужна веревка и... мешок, чтобы надеть ей на голову. Кому-то придется помочь мне связать ее и отнести в карету.

– Мешок? – Руки Шарлотты снова уперлись в бока. – Милый, она уже знает, где находится. Одна из девушек, шлюшка болтливая, проговорилась, когда носила ей еду и воду. Вдова старого Фюрста знает, что она в публичном доме, и знает, что я – его содержательница. Теперь ваше дело, дорогой Барроу, – убедить ее, что обо всем этом надо забыть. Она должна согласиться не возбуждать дела и подписать соглашение до того, как выйдет отсюда. Коннор потерял дар речи.

– Вы, должно быть, шутите.

– Еще никогда в жизни не была такой серьезной. У меня такое чувство, что именно вы – уж не знаю как – втянули меня в это дело. – Шарлотта опять ткнула кроваво-красным ногтем в уже образовавшуюся вмятину на его рубашке. – Значит, вам и вытягивать.

– И как вы предлагаете это устроить?

– Вы же адвокат, не правда ли? – Она ехидно улыбнулась и качнула головой в сторону двери и заключенной, которая томилась за ней. – Вот и ведите переговоры.

Беатрис, поджав колени, скорчилась посередине огромного кожаного дивана, черного, как и вся остальная мебель в этом выложенном кирпичом помещении. Она никак не могла унять дрожь, вызванную не только прохладой, но и тем, что она увидала при колеблющемся свете факелов в железных скобах. Клетка из железных прутьев... большой деревянный стол с кандалами во главе и у изножья... что-то похожее на странного коня-качалку, только с оковами вместо вожжей... цепи, свисающие со стен... и целая полка орудий для наказания непокорных... плети, розги, кандалы, какая-то сбруя... все отполированное от частого употребления. Беатрис дрожала. Она попала в беду, неизвестные торговцы белыми рабынями похитили ее и удерживают в публичном доме. Пока что она страдала только из-за того, что ее лишили свободы, достоинства и одежды. Она оглядела себя, потерла голые плечи. У нее все забрали после того, как ей удалось выскочить за дверь и пробежать по длинному коридору почти до самого выхода. Но Беатрис понимала, что скоро начнутся настоящие издевательства. Она предвидела, что ее ожидает, когда это чудовище, Панджаб, закидывал ее на плечо и переносил с места на место, а пока нес, то гладил пониже спины.

Нынешнее место заключения было уже четвертым. После морской комнаты ее перенесли в мавританский гарем, оборудованный бассейном и украшенный шелковыми покрывалами. Когда ее крики нарушили покой гарема, великан в тюрбане доставил ее в классную комнату, облик которой довершали парты с чернильницами, огромный глобус и карты, доска и стопки самых необычных учебников. Беатрис, однако, не задержалась там для чтения. Она взобралась на книжный шкаф, отворила маленькое окошко и принялась звать на помощь; и тогда это животное Панджаб стащил ее с подоконника и приволок сюда, в гнусную «камеру пыток». Беатрис посмотрела на свои руки. Ладони покраснели, а пальцы болят и распухли от того, что она все время колотила по дверям и стенам. Потом ее взгляд скользнул ниже, к полуприкрытой груди, и она с ужасом поняла, что черный атласный корсет с розовыми лентами и белые шелковые панталоны как нельзя более напоминают те «наряды», в которых вынуждены ходить несчастные узницы этого заведения. Ну что ж, подумала она, обхватив себя за плечи, ее заставили выглядеть как остальные, но никогда не заставят вести себя так же. Она скорее умрет. А если ей суждено умереть, то она намерена прихватить с собой несколько своих мучителей.