Все твои тайны - Селеста Брэдли Страница 10

Дейн с трудом оторвался от ее губ и выпрямился. Оливия продолжала стоять, привалившись к нему. У нее не было выбора, потому что ноги по-прежнему отказывались ее держать.

– Я была права, – выдохнула она. – Это тоже восхитительно.

Рука его еще крепче обвила ее талию.

– Рад, что ты так считаешь.

Леди Гринли сделала глубокий вдох.

– У меня опять кружится голова.

– И часто это с тобой бывает?

– До сих пор ни разу. По-моему, это ты на меня так действуешь. Из-за тебя у меня сердце так и колотится.

Он вздрогнул и весь напрягся, с неистовой силой сжав ее в объятиях. Это длилось всего секунду и прошло так быстро, что она почти ничего не заметила.

Оливия открыла глаза и заглянула в лицо норманнского бога. Он смотрел на нее прищуренными глазами, подернутыми сумеречной синевой.

– Когда мы целуемся, то для тебя комната тоже исчезает? – На скуле у виконта задергался мускул.

– Нет.

Леди Гринли разочарованно нахмурила брови:

– Жалко. Это довольно приятно. Мне нравится. – Дейн закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу.

– Оливия…

– Да… Дейн? – Она еще ни разу не называла его по имени.

– Замолчи.

Она закрыла глаза и улыбнулась:

– Да, Дейн.

После этого никто больше не проронил ни слова. Оливия замерла, предоставив его ручищам свободно блуждать по ее телу. Сначала он скользнул ладонями вдоль ее плеч, спустившись к запястьям, потом поднял ее руки и завел их себе за шею. Затем его ладони вновь прошлись по ее рукам от запястий к плечам и спустились к талии.

Однако задержались они там ненадолго. Девушка вздрогнула от удивления, когда горячие ладони мужа накрыли ее ягодицы. Ее тонюсенькой ночной сорочки с таким же успехом могло не быть вовсе, потому что она чувствовала, как его руки горячими угольями прожигают ее плоть.

– Тсс, – прошептал он, снова обдав теплым дыханием ее шею и тем самым вызвав в ней новую волну дрожи. – Я всего лишь хочу получше тебя узнать.

– А-а, – едва дыша, вымолвила она. – Я люблю собак. – Гринли окаменел, но не выпустил ее.

– В каком смысле?

– В самом обычном. Если ты хочешь получше меня узнать, то, возможно, тебе будет небезынтересен тот факт, что я люблю собак. – Она приоткрыла один глаз. – А ты что подумал?

Он едва заметно тряхнул головой, словно прогоняя какую-то навязчивую мысль.

– Тебе лучше об этом не знать.

Теперь он и сам, похоже, с некоторым трудом переводил дух.

Оливия закрыла глаза и сделала вдох, решив насладиться тем, как руки Дейна сжимали ее мягкое место. От этого ей казалось, что она вовсе не толстая, как корова, на что частенько намекала ей мать.

– Можешь продолжать.

Гринли притянул Оливию к себе, так что его чресла уперлись ей в живот… но только на долю секунды, потому что он сразу отодвинул от нее ту часть тела, что располагается ниже пояса. Какая жалость! Ведь эта самая часть вызывала у нее сильнейшее любопытство. Но вряд ли Дейну придется по нраву очередная заминка. В конце концов, время терпит. У них впереди целая жизнь, чтобы узнать друг друга.

Целая жизнь! Какая славная мысль, когда твой муж – норманнский бог.

Руки его вновь пустились в путь, Оливия слегка напряглась, потому что он собирался направиться в деликатную область, но двинулся вверх и обхватил руками ее бедра, так что большие пальцы почти коснулись пупка.

С минуту он постоял так, ласково сжимая ее талию.

– Ты моя жена, – прошептал Дейн.

– Да, – неуверенно ответила она. – Я думала, мы это уже выяснили.

– Ты моя. О Господи!

От едва заметных собственнических перекатов в его голосе по телу Оливии пробежала дрожь предвкушения.

– Я твоя, – прошептала она.

– Целиком и полностью. – Колени ее снова начали слабеть.

– Целиком и полностью, – выдохнула девушка.

Гринли неторопливо заскользил ладонями вдоль ее стана. И вот большие пальцы его рук расположились в ложбинках под ее грудью.

– Моя, – тихо промолвил Дейн.

Большими пальцами он принялся медленно взбираться на холмики ее грудей, пока те не уместились всей своей тяжестью в его пригоршнях.

Дейн потер пальцами плоть, и взрыв порочного наслаждения докатился от отвердевших сосков Оливии до мест, которые лучше обойти молчанием. Оливия охнула и чуть было не опустила руки, собираясь оттолкнуть его. Она никогда… это не…