Преследование - Бренда Джойс Страница 10

Амелия не должна была беспокоиться, но все же ощущала смутную тревогу.

— Она тоскует по матери, — сказала миссис Мердок, и слезы покатились по ее лицу. — Именно поэтому она так капризничает.

Амелия колебалась. Гувернантке удавалось держать себя в руках на протяжении всей службы, и Амелия не могла упрекать миссис Мердок в том, что сейчас она снова заплакала. Похороны были церемонией крайне удручающей и при обычных обстоятельствах, а смерть Элизабет в столь молодом возрасте представлялась собой прямо-таки ужасающим событием. Малышке и вовсе не довелось узнать свою мать.

— Где синьор Барелли? — спросила Амелия. — Не знаю, вернется ли сюда Сент-Джаст. Полагаю, мне нужно забрать мальчиков.

— Я видела, что учитель вышел еще до его светлости, — ответила миссис Мердок, укачивая ребенка. — Он боготворил леди Гренвилл. Я думаю, синьор Барелли был так безутешен, просто убит горем, что не нашел в себе сил остаться до конца службы. Он едва не рыдал!

Интересно, подумала Амелия, а она решила, будто это Гренвилл был убит горем настолько, что не смог досидеть до конца службы.

— Подождите минутку, — бросила она на ходу и поспешила мимо гостей, большинство которых как раз покидали свои места. Амелия знала всех присутствующих, и те кивали ей, пока она пробиралась вперед.

— Уильям? Джон? Мы возвращаемся домой. Я собираюсь помочь миссис Мердок уложить вашу сестру. А потом я хотела попросить вас устроить для меня экскурсию по вашим комнатам, вы не против? — улыбнулась Амелия.

Оба мальчика уставились на нее.

— Где папа? — спросил Джон со слезами в голосе, но все-таки протянул ей руку.

Амелия взяла детскую ладонь, и ее сердце заколотилось.

— Он горюет по вашей матери, — тихо сказала она. И вдруг подумала о том, как это прекрасно — ощущать маленькую руку мальчика в своей. — Мне кажется, он вышел наружу, потому что хотел немного побыть один.

Джон кивнул, а Уильям как-то странно посмотрел на нее, словно хотел что-то сказать, но передумал. Амелия взяла за руку и старшего мальчика и повела детей к гувернантке.

— Синьор Барелли уже ушел. Я уверена, он ждет вас дома.

— Сегодня у нас нет уроков, — твердо сказал Уильям. И, помолчав, добавил: — Мне хотелось бы видеть отца.

Амелия кивнула миссис Мердок. Малютка капризничала, и гувернантка продолжала ее укачивать, чтобы хоть немного успокоить. Толпившиеся впереди гости расступились, ясно понимая, что им нужно как можно быстрее выйти наружу. Амелия улыбалась каждому, мимо кого они проходили.

— Спасибо, миссис Хэррод, — говорила она. — Благодарю, сквайр Пенуэйтзи, за то, что прибыли сегодня. Привет, Милли. Здравствуй, Джордж. Судя по всему, закуски будут поданы в ближайшее время в парадном зале.

Именно так сказала миссис Мердок, но теперь Амалия сомневалась, что Гренвилл потрудится хотя бы поприветствовать собравшихся на похороны.

Соседи улыбались ей в ответ. Милли, доярка, громко воскликнула:

— Какое прелестное дитя!

Выйдя из часовни, Амелия огляделась и поймала себя на том, что ищет Гренвилла. К этому моменту он должен был вернуться к дому, но графа не было видно. Начал накрапывать дождик. Малышка снова принялась плакать, на сей раз очень громко.

Амелия взяла плачущего ребенка у гувернантки:

— Позвольте мне? Возможно, я смогу помочь. — Амелия стала убаюкивать девочку, крепко прижав ее к груди. Все-таки ребенок слишком долго находился на холоде.

— Я надеюсь на это. Не думаю, что я ей нравлюсь. Она понимает, что я — не ее родная мать! — вскричала миссис Мердок.

Амелия по-прежнему сохраняла бесстрастное выражение лица, хотя про себя досадовала и сокрушалась. Ей хотелось, чтобы гувернантка прекратила все эти терзающие душу причитания, по крайней мере в присутствии мальчиков. Потом Амелия взглянула на прехорошенькую малышку и невольно улыбнулась. На сердце сразу потеплело. О, эта маленькая девочка была сущим ангелом!

— Тс, тихо, моя лапочка. Мы уже идем в дом. Ни одному ребенку твоего возраста не стоит присутствовать на похоронах.

Амелия поймала себя на том, что немного сердится. Эта крошка должна была остаться в своей детской, в безопасности и тепле; ребенок определенно мог ощутить горе и скорбь, царившие в часовне. Но никто не посоветовал миссис Мердок оставить малышку дома. В конце концов, в этой семье не было экономки, а Гренвилл вернулся в имение буквально за несколько минут до начала службы.

Как он мог проявить подобное безразличие?

Новорожденная икнула и посмотрела на нее. Потом малютка улыбнулась.

Вне себя от восторга, Амелия воскликнула:

— Она улыбается! О, какая же она красивая!

— У вас есть свои дети? — поинтересовалась миссис Мердок.

Амелия почувствовала, как ее радость постепенно улетучилась. Она считала себя слишком старой, чтобы выйти замуж, и понимала, что у нее никогда не будет своего собственного ребенка. Осознание этого печалило и причиняло некоторую боль, но Амелия не собиралась предаваться жалости к себе, любимой.

— Нет, у меня нет детей, — ответила она и, подняв глаза, увидела Лукаса и свою мать, которые приближались к ним.

Выражение лица брата смягчилось.

— А я как раз гадал, сколько времени пройдет, прежде чем ты не выдержишь и возьмешь ребенка на руки, — с теплотой произнес он.

— О, какое красивое дитя! — восхитилась мама. — Это твой первый ребенок?

Амелия вздохнула. Мама не узнала ее, но ничего необычного в этом не было. Представив брата и мать гувернантке, Амелия обернулась к Лукасу:

— Ты не мог бы отвезти маму домой, а потом отослать карету сюда? Я собираюсь ненадолго задержаться. Мне хотелось бы успокоить крошку и мальчиков.

Лукас с подозрением сощурился:

— Я знаю, ты всего лишь проявляешь доброту, но разумно ли это?

Амелия понятия не имела, что он мог иметь в виду.

Брат взял ее под руку и отвел чуть в сторону от мальчиков.

— Гренвилл выглядит изрядно расстроенным, — заметил брат, и в его тоне сквозило предостережение.

— И что, бога ради, это означает? Разумеется, он просто убит горем. Но я беспокоюсь не о Сент-Джасте, — понизила голос до шепота Амелия. — Он настолько безутешен, что бросил сыновей одних. Позволь мне всех успокоить, Лукас. Я просто обязана их выручить.

Граф недоверчиво покачал головой, но все-таки улыбнулся.

— Тогда ты можешь ждать Гарретта обратно через два часа. — Улыбка сбежала с его лица. — Я надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Амелия.

Ее сердце екнуло.

— Почему я должна пожалеть о помощи этим маленьким мальчикам? Или этой симпатичной крошке?

Вместо ответа, Лукас поцеловал Амелию в щеку, и они вернулись к своей компании. Мама болтала что-то о первом выезде в свет, и Амелия вздрогнула, когда Лукас заботливо повел ее к карете. По дороге к дому миссис Мердок взглянула на Амелию круглыми от изумления глазами.