Королева ночи - Эванджелина Коллинз Страница 10

Но ничто не было в силах изменить ход вещей. Лучшее, что он мог сделать, — это нести свой крест и не позволять отчаянию окончательно поймать его в свои сети.

Нахмурившись, он снова взглянул на серое небо и вышел из спальни. Остается надеяться, что дождь пройдет стороной. Безрадостная перспектива прийти в офис, вымокнув до нитки.

Глоток кофе, и он поспешит в сторону доков. Декер, вероятно, удивлен его отсутствием. Джеймс обычно сидел за своим письменным столом, когда стрелки часов еще не достигали восьми, а сейчас уже половина одиннадцатого.

Он кивнул горничной, которая торопливо шла к комнате в другом конце коридора. Бледно-розовое батистовое платье в ее руках не ускользнуло от его глаз. Он ускорил шаг, спускаясь по лестнице. В столовой никого не оказалось. Только приборы да тонкий фарфор цвета слоновой кости поджидали его на одном конце длинного стола красного дерева. На буфете около стены было пусто, за исключением двух серебряных подсвечников в каждом конце. Он никогда не беспокоил кухню по поводу завтрака. Из-за того, что ему не терпелось поскорее покинуть дом, не стоило вытаскивать повара из постели в такую рань, лишь бы приготовить ему еду. Все, что ему требовалось, — это чашка кофе. Любой слуга мог справиться с этой задачей.

Он сел за стол и потянулся к кофейнику.

— Я распорядился, чтобы принесли свежий кофе, мистер Арчер.

Каким-то образом ему удалось не вздрогнуть. Проклятие, слуги двигаются по дому, словно тени, не производя ни единого звука. Он думал, что он один.

Лакей, облаченный в темно-зеленую ливрею, материализовался около его локтя. Руки сложены за спиной, спина услужливо согнута, беспокойство отпечаталось на лице, он явно приготовился выслушать выговор.

Джеймс ничего не мог поделать с собой, испытывая симпатию к бедным душам, трудившимся под его крышей.

— Нет причины для беспокойства, Хиллер. Вы не виноваты в том, что я появился позже обычного. Вина полностью на мне, следовательно, я и должен отвечать за последствия.

Казалось, беспокойство частично стерлось с лица Хиллера, но не полностью.

— Пришла утренняя почта, сэр. Вы предпочитаете просмотреть ее сейчас, или доставить вам в офис?

— Пожалуй, я просмотрю ее здесь и уберегу вас от хождения к докам.

Хиллер стремительно исчез из комнаты. И появился минуту спустя, держав руках серебряный поднос с почтой.

Джеймс пробормотал слова благодарности и просмотрел пачку, игнорируя конверты, адресованные «Мистеру и миссис Джеймс Арчер». Судя по хрустящей белой бумаге, это были приглашения на то или иное светское мероприятие — неприятное напоминание о приближающемся сезоне, до которого осталась пара недель, а также несколько счетов и писем персонально для него.

«Мисс Ребекка Арчер» было написано в левом углу конверта над адресом загородного поместья его отца в Сомерсете. Он сунул счета в карман и открыл конверт.

«Мой дорогой брат, я надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. Последнее время погода в Сомерсете отвратительная. Я не верю, что когда-нибудь увижу солнце. Отец, к несчастью, настаивает на своем, то есть на том, чтобы я ехала в Лондон не раньше шестого апреля. Но до этого еще так далеко! И как ты знаешь, на балах так много красивых неженатых лордов, что и есть единственный источник моего нетерпения. И еще я хочу, чтобы ты знал: я ужасно скучаю по тебе и тем не менее, несмотря на все мои усилия, не могу покинуть поместье раньше срока. Я не стану возражать, если ты напишешь отцу сам, информируя его, что мой незамедлительный приезд в Лондон исключительно важен.

Твоя любящая сестра, Ребекка».

Нежная улыбка осветила его лицо. Он может сколь угодно ненавидеть сезоны, но Ребекка обожает их. Все письмо было пропитано ее волнением. И если она появится у дверей его дома раньше шестого апреля, он не удивится. Его отец годами планировал ее выход в свет, но Джеймс не сомневался — его милая и послушная сестра убедит отца, что небольшое изменение в планах только к лучшему. Как не сомневался и в том, что ее чемоданы, которые она наполнила туалетами, пока гостила в Лондоне пару месяцев назад, уже стоят наготове и только и ждут, когда их погрузят в экипаж.

Как можно отказать юной леди, возлагающей такие надежды на свой первый сезон в Лондоне?

Письмо от него совсем не обязательно, но тем не менее он возьмется за перо.

Хиллер снова бесшумно появился около его локтя.

— Ваш кофе, мистер Арчер.

Легкая струйка пара поднималась от чашки с крепким, ароматным напитком, когда слуга наливал кофе из вновь принесенного кофейника.

— Спасибо, Хиллер. — Джеймс сделал глоток. Горячий, но не настолько, чтобы было невозможно пить. Чудесно. — И пожалуйста, сообщите слугам, что мисс Арчер может приехать до четверга.

— Слушаюсь, сэр. Я могу что-то еще сделать для вас?

— Нет, — ответил Джеймс, убирая письмо Ребекки вместе с другими счетами в карман.

Коротко поклонившись, Хиллер вышел из столовой. Допив кофе, Джеймс поднялся из-за стола. Быстрым движением поправив сюртук, он направился в холл.

Он обожал проводить время со своей единственной сестрой. Он любил ее и готов был сделать все для ее счастья. Вложить в ее маленькие ручки возможности, которые она хотела иметь. Даже собственное счастье, принесенное в жертву, не казалось ему слишком большой ценой. Но если он принимает ее в своем доме как гостью, значит, должен изобразить полное семейное благополучие, не только выходя в свет, но и в собственном доме. От этой мысли всякое подобие улыбки исчезло с его лица.

Маркус, пожилой дворецкий, захлопнул входную дверь и поставил вазу с цветами на высокий консольный столик. Великолепное буйство красок: красные, желтые, розовые цветы оживляли строгое пространство холла.

Маркус поклонился ему и, повернувшись, направился от стола. Он почти бесшумно ступал по чистому белому мраморному полу. Джеймс не мог удержаться от того, чтобы не взять карточку, угнездившуюся посреди букета. Она была адресована не миссис Джеймс Арчер, а Амелии Арчер. Конечно, это подарок от последнего любовника жены.

Его плечи тяжело опустились. Разумеется, он прекрасно знал о многих аристократических браках, допускавших измену. Он и Амелия — абсолютно разные люди, которых заставили быть вместе деловые махинации их отцов. А если точнее, то махинации его отца и желание отца Амелии получить деньги на погашение огромных долгов. И правда в том, что она не выбирала его. И он, пребывая в здравом уме, не мог не понимать ее желание обрести счастье. Но, Боже мой, зачем выставлять все это напоказ? Каждый новый любовник демонстрировал ее победу над ним и напоминал о его полной зависимости от женских капризов.

Тяжело вздохнув, Арчер засунул карточку назад в букет.

Легкий шорох ткани заставил Джеймса оглянуться. Его жена спускалась по парадной лестнице. Взгляд Амелии был устремлен на кружевное fichu [1], украшавшее лиф ее утреннего платья. Бледно-розовый батист, видимо, не соответствовал ее настроению, так как на ней было платье в зеленую и белую полоску. Дочь виконта. Голубая кровь нашла отражение в ее чертах — от тонкого носа до высоких скул и великолепного изгиба бровей. Миниатюрная и стройная, с золотистыми волосами, прозрачными голубыми глазами… При такой красоте и породе она должна была достаться мужу, обладающему титулом и кровью, столь же чистой, как та, что текла в ее венах. Но этого не случилось, и она никогда не упускала возможности напомнить ему об этом досадном факте.