Свадебные колокола - Конни Брокуэй Страница 10

А какой он высокий! Значительно выше, чем она.

— Значит, мы партнеры, — одобрил он. По его лицу было трудно что-либо прочесть. Он сжал ее руку, и она вдруг почувствовала, как что-то робко шевельнулось в душе…

— Мистер Пауэлл! Сэр! — сквозь вращающуюся кухонную дверь ворвался худощавый щеголеватый мужчина в брюках из ткани «в елочку» и визитке. — Кто-то разбил…

Мужчина остановился как вкопанный. Пристально взглянув на нее, он прошипел: «Вы!» Он шагнул к ней и Эвелина съежилась на стуле. Джастин выпустил ее руку и повернулся к разгневанному дворецкому.

— Беверли, — спокойно произнес он, — мисс Уайт утверждает, что ты распространяешь слух, будто меня нет дома. Это правда?

Беверли побагровел от возмущения, даже кожа под его великолепно уложенной прической приобрела пурпурный оттенок. Он пробормотал что-то нечленораздельное.

— Неужели то, что ты выплевываешь сквозь зубы, ты считаешь человеческой речью, смутьян ты этакий? — выговаривал ему Джастин. — Потому что если это так, то тебе необходимо как следует поработать над произношением. Я не понял ни слова. А вы, Эви? — обратился он к ней.

Эви, наблюдавшая, вытаращив глаза, за разыгравшимся спектаклем, лишь молча покачала головой. Жестом указав на нее, Джастин с торжествующей улыбкой обратился к дворецкому:

— Вот видишь, Беверли? Не только я не могу понять твоего бормотания. А теперь скажи, говорил ли ты или не говорил окружающим, что меня нет дома?

Беверли зажмурился, набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул его. Потом открыл глаза.

— Да, сэр. Боюсь, что я это делал, сэр.

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Джастин, потирая ладони и поглядывая на Эвелину. — А почему ты так делал, Беверли?

Беверли решительно уставился в какую-то точку, расположенную над головой Эвелины.

— Черт попутал, сэр.

Джастин едва не расхохотался, но сдержал себя и обратился к Эвелине:

— Ведь я говорил вам, что он у меня с причудами? — Он повернулся к дворецкому: — Прекрати свои выходки.

Беверли. Нельзя запрещать людям входить в дом через дверь и заставлять их вламываться сквозь окна. Подумай, из-за твоего шутовства бедняжка Эви получила серьезную рану…

— Рана не такая уж страшная, — робко вмешалась Эвелина. — Даже не саднит больше.

Джастин ласково улыбнулся ей и продолжал распекать дворецкого:

— Считай, что тебе повезло. У мисс Эви доброе сердце, Беверли. На сей раз мы тебя простим. Но в будущем не допускай никаких мерзких выходок. Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Я все понял, сэр.

— Вот и хорошо. В таком случае иди и займись своим обычным делом. Да! Чуть не забыл! Ты не будешь заниматься своим обычным делом — чему ты, хулиган этакий, несомненно, очень рад, — а должен приготовиться к нашему отъезду в монастырь «Северный крест».

Дворецкий удивленно взглянул на него и переспросил:

— В монастырь «Северный крест»? Джастин вздохнул.

— Да, да. И почему ты уставился на меня, словно у меня неожиданно выросли рога и хвост? Разве мы не ездим ежегодно в монастырь «Северный крест»?

— Да, сэр. Я забыл, сэр.

— Просто мы едем туда чуточку раньше, чем обычно. И, Беверли, позаботься о том, чтобы у меня там было достаточно белых сорочек и вечерних костюмов. Нам предстоят обеды с никербокерами. А также с мисс Эви.

Дворецкий уже полностью восстановил свой апломб и отвечал без всяких эмоций:

— С никербокерами. Понятно, сэр. Что-нибудь еще?

— Пока все.

— Хорошо, сэр. — Беверли поклонился и ушел. Джастин и Эвелина смотрели ему вслед.

— У меня не дворецкий, а какой-то проказливый домовой. Никогда не знаешь, что он может выкинуть в следующий раз.

— Мне он не показался таким уж завзятым шутником. Напротив, похоже, он совсем лишен чувства юмора, — проговорила Эвелина. — Он выглядит, как положено стопроцентному дворецкому. Или очень строгому церковному дьякону.

— Я знаю. В том-то и проблема. Вы слышали его: бессовестный, дерзкий. Откровенно говоря, я и сам не знаю, почему терплю его. Наверное, я слишком сентиментален: ведь Беверли достался мне в наследство от моего предка.

— От того, который вас не любил?

— О нет! — удивленно воскликнул Джастин. — От того, который любил.

— Понятно, — пробормотала сбитая с толку Эвелина.

— А теперь, когда вы выполнили свою миссию, вам, наверное, хочется поскорее добраться до дома и сбросить с себя спортивные брюки.

Эвелина взглянула вниз. Она совсем забыла о том, что на ней все еще надеты брюки с одной штаниной.

— Пожалуй.

— У вас есть на чем добраться до дома или мне приказать заложить экипаж?

— Нет, благодарю вас. За углом меня ждет наемный экипаж.

— Глупо было спрашивать. Следовало бы знать, что вы предусмотрели все возможные случайности. Ну, в таком случае…

Не дав ей опомниться, он легко поднял ее со стула и, миновав кухонную дверь, направился к парадному входу. Не может быть, чтобы он… Не будет же он… А она-то думала, что на его благоразумие можно положиться…

— Не можете же вы вынести меня на руках из парадного средь бела дня и посадить на обочине дороги?

— Я и не собирался этого делать, — оскорбился он. — Я хотел отнести вас в экипаж.

— Пожалуйста, не надо! — воскликнула она. Силы небесные! Можно подумать, что он и понятия не имеет, как отделаться от гостьи, не привлекая посторонних взглядов! — Я не могу предстать перед взорами прохожих в таком виде, мистер Пауэлл. В брюках без одной штанины… к тому же ни одна респектабельная женщина вообще не надела бы спортивные брюки…

— Вы отлично в них смотритесь, — оценил он. Услышав его комплимент, она приободрилась. Ей тоже показалось, что она неплохо выглядит в брюках.

— Спасибо, — поблагодарила она. — В них так удобно и… — О чем она думает? Они уже находились в опасной близости от парадного входа, а он, судя по всему, не собирался отпускать ее. — Но я не должна была надевать их, и никто не должен видеть, как вы выносите меня на руках из дома.

— Но вы ранены, — заупрямился Джастин и стиснул ее покрепче, словно кто-то намеревался отобрать у него его ношу. Такое предположение, хотя и было немыслимым и совершенно нереальным, вызывало радостный трепет. — Наверняка довольно веская причина для моего поступка.

Ну как заставить его понять? Если бы она его не знала, то его поведение могло бы даже показаться наивным.

— Нет, не надо.

Он обиженно выпятил челюсть, которая оказалась как раз на уровне ее глаз.