Мост длиной в любовь - Энн Вулф Страница 10

— Фьорды, — принялась объяснять Мажетта, — это узкие и глубокие извилистые морские заливы с очень крутыми скалистыми берегами.

— Откуда такие познания в области географии? — насмешливо поинтересовался Джад Оснас.

— Мои родители большую часть жизни посвятили исследованиями климата и почвы, — сдержав недовольство, вызванное его пренебрежительным тоном, ответила Мажетта. — Когда меня не с кем было оставить, я ездила с ними в экспедиции. Как только мы сюда прилетели, я сразу заподозрила, что мы неподалеку от Норвегии. Но я не стала озвучивать свои предположения, поскольку до сих пор в этом не уверена.

— Вот и молчали бы дальше, — пробурчал Оснас, но Грейс его перебила:

— Так вот, если предположить, что наш остров находится в Скандинавии, то выбор девяти участников вполне очевиден. С точки зрения зрителей и организаторов шоу, мы сказочные — или мифологические, если угодно, — персонажи, которые преодолевают трудности, посланные им свыше.

— Выходит, продюсер и его помощники что-то вроде богов? — усмехнулся Клеманс.

— Быть может, — задумчиво ответила Грейс.

— Маленькая неувязочка, — вмешался Лилланд. — Пускай нас всего девять, но участников-то семь. Доктор и фотограф не в счет.

— Меня зовут Джад Оснас, — огрызнулся старичок.

— Хорошо, Джад Оснас и Грэм Фэрроуз не в счет. Они могут и не участвовать, если не захотят. И потом, Лив права: если это шоу, то кто нас будет снимать? Где, в конце концов, съемочная группа?

— Может быть, нас решили снимать только тогда, когда мы будем разгадывать загадки организаторов? — робко предположила я. — Если кто-то доставил нам это послание, значит, на острове мы не одни.

— И как вы себе это представляете? — криво усмехнулся Джад. — Съемочная группа расползлась по острову, замаскированная под кустарники?

— Да и вообще-то кому будет интересно смотреть такое шоу? — поддержала старичка Лив. — Телезрителя гораздо больше интересуют отношения между участниками, нежели какие-то там поиски неизвестно чего.

— Теперь понятно, почему вы так вцепились в Лилланда, — с небрежной улыбкой бросил Клеманс.

— На что это ты намекаешь?! — взвился Лилланд.

— Стойте, погодите! — поспешила вмешаться я. — Так мы вообще ничего не найдем и не выясним. Давайте попробуем найти то, что от нас требуют, а там, может быть, организаторы смилостивятся над нами и покажут нам свои лица.

— Сомневаюсь, — мрачно ответствовал Грэм Фэрроуз. — Подозреваю, что они спрятали камеры в замке, а мы попросту их не заметили. Так что не советую вам печалиться, мисс Такер, — без тени улыбки посмотрел он на Лив. — Будут у вас и зрители, и поклонники.

Лив, похоже, польстило упоминание о поклонниках, поэтому она подарила Фэрроузу ослепительную улыбку, от которой он, впрочем, и не думал таять.

Наконец споры и раздоры остались позади, и мы, спокойно позавтракав, приняли решение отправиться на поиски ключа. Лив, не проглотившая за утро ни крошки — Фэрроуз посоветовал ей воздержаться от приема пищи до вечера, — заявила, что ей необходим час на то, чтобы привести себя в «божеский вид».

Сам Фэрроуз после некоторых колебаний решил пойти вместе с нашей группой. Насколько я поняла, принимать участия в шоу он не собирался, как и фотограф Джад Оснас, заявивший, что «подобными глупостями занимаются только идиоты».

Это заявление вызвало бурный протест со стороны Мажетты Спаулер, итогом которого стал новый виток перебранки. К счастью, причин опасаться, что эти двое передерутся между собой, не было, поэтому я все-таки решила выбраться наконец из замка и подышать свежим воздухом в одиночестве.

Одиночество мое длилось недолго. Следом за мной из замка выбрался Клеманс, которому, судя по всему, не меньше меня надоело слушать ворчание Оснаса и ждать, пока ее величество Лив Такер соизволит припудрить свой носик и нацепить сапоги из последней коллекции Дольче и Габбаны.

— Ди! — окликнул меня он.

Я уже успела миновать арку и, отыскав удобный выступ, не без удивления обнаружила, что волны плещутся прямо под той скалой, которая является основанием замка. Вчера в сумерках никто из нас этого не заметил. Открытие приятно удивило меня. Я заметила удобную тропинку, ведущую вниз, к морю, и уже собиралась спуститься к воде, когда до меня донесся окрик Клеманса.

— Смотри, здесь океан! — весело крикнула я ему и услышала, как мой голос со звоном разбился о прибрежные скалы.

Клеманс улыбнулся мне в ответ. Его большие красивые глаза слегка сощурились от солнечных лучей. На тонких, неровно очерченных губах заиграла приятная улыбка.

Мое сердце забилось чуть сильнее обычного: издалека Клем напомнил мне Дика Хантона. Но Дик был лет на пять старше моего нового знакомого, да и сходство было мимолетным.

Как глупо, подумала я. И все-таки как приятно было хотя бы на мгновение почувствовать себя счастливой.

Клеманс подошел ко мне, и Дик Хантон растворился в прозрачном воздухе. Сказать по правде, я не очень-то огорчилась, снова увидев Клеманса. Он не прилагал никаких усилий, чтобы меня очаровать, и мне это нравилось. Нам было хорошо вдвоем, и, как мне казалось, ни он, ни я не собирались задумываться о том, почему нам хорошо вместе и сколько это «хорошо» будет продолжаться.

— У тебя красивые волосы, — заметил Клеманс, когда подошел к выступу скалы. — Рыжие, как солнце.

Мне бы следовало смутиться, но я почему-то не смутилась. Здесь я чувствовала себя куда более уверенно, чем в городе, где постоянно тушевалась, смущалась, извинялась и никогда не могла сказать толком, что меня волнует или беспокоит.

— Рыжие, как апельсин — так говорила моя бабушка, — улыбнулась я Клему.

— Сбежала от перебранок? — полюбопытствовал он, оглядывая сизо-серые волны, плескавшиеся под нами.

— Сбежала, — кивнула я. — Правда, мне с самого утра хотелось прогуляться. Но сначала Лив огласила своим воплем окрестности, а потом я нашла этот конверт.

— Ди… — Клеманс посмотрел на меня с какой-то не свойственной ему мрачностью, — у тебя нет ощущения, что что-то идет не так?

— Есть, но это не удивительно, — улыбнулась я. — Для меня все это — странный эксперимент, на который я решилась только потому, что была в отчаянии…

Мой ответ, по всей видимости, его не устроил. Немного помолчав, Клеманс решил задать свой вопрос по-другому:

— У тебя нет дурных предчувствий? Нет ощущения, что что-то должно произойти?

— Не знаю, Клем, — растерялась я. — Да, все это странно. Но ты ведь и сам говорил: мы знали, на что идем. У меня действительно было предчувствие, еще тогда, в самолете, а потом… — Я замолчала, подумав, что все же не стоит посвящать Клеманса в то, в чем я сама не была уверена. К тому же из-за арки показался Фэрроуз, а при нем мне меньше всего хотелось вести с Клемансом душещипательные разговоры.