Принцесса и воин - Гэлен Фоули Страница 10

К исполнению служебных обязанностей ей пришлось приступить немедленно, причем не потребовалось много времени, чтобы понять, что миссис Мосс старается взвалить на нее всю самую грязную работу.

Чистка огромной раковины, заваленной кастрюлями и сковородками, оставшимися со вчерашнего вечера, заняла у нее два часа, но это было все-таки менее сложное задание, чем следующее. Когда миссис Мосс приказала ей ощипать цыпленка на ужин, София не знала даже, как к этому подступиться.

Миссис Мосс не потребовалось много времени, чтобы понять, что новая служанка не умеет готовить вообще. Поэтому старуха приспособила ее к более простой работе — чистке горы картофеля и нарезке еще одной горы овощей. «Проклятие! — подумала она, когда после часа работы тупым ножом у нее заболели руки. — Сколько же ест этот человек?»

Ее желудок непрерывно урчал, напоминая, что она еще даже не позавтракала. Обычно ей подавали завтрак на серебряном подносе, когда она еще лежала в постели. Он состоял из экзотических фруктов и горячего шоколада или чая, а также каких-нибудь новых деликатесов, которые придумывал для нее ее шеф-повар. А сегодня только в два часа пополудни миссис Мосс изволила наконец дать ей перерыв на пятнадцать минут.

София торопливо проглотила ломоть хлеба, запив его чашкой холодного кофе, оставшегося после завтрака Гейбриела.

Потом ей пришлось обойти все комнаты, подрезать свечные фитили и заправить маслом фонари. Едва успела она закончить, как миссис Мосс срочно отправила ее принести еще дров.

Голова Софии была по-прежнему занята мыслями о ночном нападении и о том, что за этим, наверное, стоит Али-паша. Она поискала глазами Гейбриела, но не нашла, зато с удивлением увидела, что осеннее солнце уже садится.

Силы небесные, она работала не покладая рук практически с восхода, а делам пока конца-краю не видно. У нее болела спина, оттого что долго наклонялась, отчищая раковину. Ломило все тело.

Но тут она услышала голос экономки, требовавшей, чтобы она поторапливалась. Она быстро нагнулась и, набрав охапку поленьев, с тяжелым вздохом потащила их на кухню.

Цыпленок с овощами уже варился в котелке над очагом, и от него исходил такой аппетитный запах, что желудок ее заурчал еще громче. Благодаря ее помощи кухня миссис Мосс была приведена в относительный порядок, но старуха и не думала давать ей передышку.

Вручив Софии метелку из перьев и строго предупредив, что завтра день стирки, миссис Мосс отправила ее стереть пыль в комнатах наверху и сменить постельное белье на кровати хозяина.

— И не забудь про коридоры! — крикнула она вслед.

Новое задание было хорошо уже тем, что давало возможность хотя бы на время избавиться от пристального внимания злой старухи. Пробормотав «да, мэм», она поднялась наверх по скрипучим ступеням лестницы. Но день клонился к вечеру, и в доме быстро темнело. Как же она сможет разглядеть грязь и пыль? Одно она знала точно: теперь она с уважением будет относиться к работе служанок.

На верхнем этаже было несколько комнат, в большинство из которых, судя по всему, никто не заглядывал годами, поэтому она не стала тратить силы на их тщательную уборку.

Сумерки быстро сгущались, и она поняла, что надо поскорее найти комнату Гейбриела, как можно лучше убрать ее и сменить белье на его постели. Завтра день стирки, вспомнила она. Черт возьми, это звучало заманчиво.

Она нашла постельное белье в комоде из кедрового дерева — как и говорила миссис Мосс — и вынула чистый комплект простыней. Теперь надо было отыскать его спальню.

Заглядывая во все комнаты, в которых еще не делала уборку, она наконец нашла ее. Комната была обставлена темной ореховой мебелью и выдержана в приглушенных синих тонах. Стены здесь были цвета яичной скорлупы, а шторы на окнах — цвета индиго. Занавески балдахина над кроватью резного дерева были того же цвета.

За кроватью под балдахином она заметила пустой камин с простой белой каминной полкой и зеркалом над ней. Одну стену занимал большой гардероб, а рядом с кроватью стоял низкий ночной столик.

Это была довольно просторная комната, где не было никакой роскоши. София тихо вошла в комнату и осмотрелась вокруг. Она пока не решила, с чего начать, но почувствовала, как участилось сердцебиение.

Ей было бы гораздо спокойнее, если бы она знала, где находится Гейбриел. Она с самого утра не видела своего «хозяина». И хотя она пришла сюда по приказанию миссис Мосс, не могла избавиться от ощущения, что вторгается на чужую территорию.

Отложив чистые сложенные простыни, она направилась с метелкой к ночному столику.

Ее взгляд упал на рукоятку сабли, прислоненной к стене позади ночного столика. Леон всегда говорил, что разумнее всего держать оружие поблизости на тот случай, если кто-нибудь проникнет в дом ночью. София была заинтригована.

Осторожно оглянувшись через плечо, она отложила метелку и, приподняв саблю в кожаных ножнах, вытащила ее из-за ночного столика. К ее удивлению, это был кривой клинок, хотя и непохожий на оружие турок.

Нет, если она не ошиблась, это была кавалерийская сабля.

Гм-м. Может быть, он это имел в виду, когда сказал, что у него большой опыт обращения с лошадьми?

Она почти сразу же заметила старые пятна крови на клинке, а потом — зарубки на рукоятке, как будто владелец сабли вел счет убитым врагам. Мороз пробежал у нее по коже, когда она увидела, что зарубок очень много. Кавалерист потрудился на совесть.

Ниже на сверкающей стали клинка были выгравированы написанные изящным почерком два слова: «Никакой пощады».

София, неожиданно вздрогнув, торопливо вернула саблю в ножны и поставила оружие на место. Сердце у нее бешено колотилось.

Она окинула комнату тревожным взглядом и заметила то, на что не обратила внимания раньше. На крышке высокого орехового гардероба лежал шлем, украшенный плюмажем.

И тут она услышала где-то поблизости плеск воды. Похоже, источник этого звука находился внутри комнаты! Удивленная, София сделала несколько шагов вперед. Огибая кровать, она заметила, как мелькнул свет в большом зеркале на подвижной раме, стоявшем в другом конце большой полутемной комнаты.

Она повернулась, внимательно вгляделась и удивленно раскрыла рот, увидев представшую глазам картину. Шкаф заслонял от ее взгляда дверь гардеробной, которая была немного приоткрыта.

Отблеск свечи проникал оттуда, а там, насколько она могла судить по отражению в зеркале, Гейбриел принимал ванну. Вытянув мускулистые руки вдоль края лохани, он сидел в воде, от которой шел пар. Его черные как уголь волосы были влажны, глаза закрыты.

София застыла на месте и, стоя в сгущавшихся сумерках, боялась дышать, разглядывая Гейбриела. На его лице, когда он дремал в ванне, было написано простодушное удовольствие, и капелька воды сбегала вниз по шее на мускулистую грудь.

София была не в силах отвести от него взгляд. Ничего более красивого, чем этот мужчина, она никогда не видела. Дрожь пробежала по всему телу, когда она представила себе, как прикасается к нему…