Забудь и вспомни - Андреа Лоренс Страница 10

— Синтия, я очень рада, что вы позвонили. Я беспокоилась, как вы приспосабливаетесь к реальной жизни.

Синтия улыбнулась медсестре Гвен, которая устроилась за столиком напротив нее. Гвен была единственным человеком, с которым она могла поговорить. Анита немедленно замыкалась, как только она пыталась завести разговор, а родные каждый раз уговаривали ее переехать к ним. Даже сестренка Эмма порой поднимала этот вопрос, вероятно, по просьбе матери. Синтии было очень хорошо с Полин. Время от времени они встречались за ланчем, но она не знала, как оправдать надежды, которые мать лелеяла в душе. А с Гвен Синтия познакомилась после катастрофы, и ей приятно было общаться с человеком, который не смотрел на нее так, будто она не в своем уме.

— Это было интересно. К счастью, я сумела уклониться от встреч со многими людьми. По-моему, они и сами не хотят видеться со мной, пока я в таком состоянии. Но боюсь, это ненадолго. Мама собирается устроить большой прием в честь моего выздоровления. Вчера она заявила, что хочет разослать множество приглашений и нанять оркестр. Я постаралась ее отговорить. Все это слишком пышно, да и ни к чему.

Гвен улыбнулась и откусила кусочек чизбургера:

— Ваши родственники растерялись, не знают, как обращаться с вами. Чем скорее они узнают новую Синтию, тем скорее к ней приспособятся. Вы собираетесь возвращаться на работу?

— Не думаю.

— Иногда возвращение в прежнюю обстановку оказывается полезным.

— Может быть, но, мне кажется, это невозможно. Если бы я была, например, хирургом, хотели бы вы, чтобы я оперировала вас, надеясь, что прежний опыт вернется ко мне как по волшебству?

Гвен наморщила носик:

— Нет.

— Я работала в рекламном бизнесе. Это, конечно, не нейрохирургия, но я ничего не помню. И мне это неинтересно.

— Тогда что вы собираетесь делать? Стать одной из светских дам, которые организуют благотворительные вечера?

Синтия то ли застонала, то ли засмеялась:

— О нет. Как раз сейчас я пробую кое-чем заняться.

— Расскажите, — попросила Гвен и откусила еще кусочек чизбургера.

Синтия вспомнила, сколько бумаги она извела за выходные, стараясь нарисовать платья разных фасонов. Сначала у нее ничего не получалось. Но потом рисунки стали лучше. Она поборола внутреннее стеснение, и в ее голове одна за другой начали рождаться идеи. Сочетания цветов, которые она выбирала, очень нравились ей. Детали одежды прекрасно сочетались друг с другом. Ей захотелось увидеть какую-нибудь модель не на бумаге, а на вешалке. Может статься, она неплохой художник, но никуда не годная швея.

— Я пытаюсь моделировать одежду, — сказала Синтия. — Пока это всего лишь наброски, но я стараюсь поступать, как вы мне советовали — слушаться инстинктов. Делать то, что велит сердце.

— Моделирование одежды? Да ну! И вам это нравится?

Синтия не смогла сдержать улыбку:

— Да. Я рисую, рисую, и когда Уилл приходит домой, я поражаюсь, узнав, сколько часов провела за работой.

— Похоже, вы нашли себя.

— Мне тоже так кажется. И теперь я хочу купить швейную машинку и постараться сшить что-нибудь.

— Вам надо бы открыть магазин модной одежды и поучаствовать в Неделе моды, — подзадорила ее Гвен.

Энтузиазм подруги заставил Синтию рассмеяться.

— Ну, вы слишком торопитесь. Сначала мне надо научиться вставлять нитку в иголку. Потом, если что-нибудь получится, я буду двигаться дальше. До подиума мне еще далеко.

— Но вы двигаетесь в верном направлении. Вы строите новую жизнь. Это здорово.

У Синтии потеплело на душе. Уилл поддерживал ее, но она спрашивала себя: не говорит ли в нем чувство долга? Мать делала вид, что ей интересно, но было видно, что Полин надеется превратить дочь в такую же светскую даму, как она сама, или что Синтия, по крайней мере, начнет работать в «Демпси корпорейшн». Очень важно, что Гвен поддержала ее выбор.

— Да, здорово, — вздохнула Синтия. — Только мне хотелось бы, чтобы и все остальное шло так же хорошо.

— Например? — спросила Гвен, озабоченно хмурясь.

— Например, Уилл и я. — У нее опустились плечи. Она не понимала Уилла. То он говорит о том, как она будет жить, когда они расстанутся, то целует ее на скамейке в парке и гуляет с ней за руку. Это недобрый знак. — Я не знаю, что происходит между нами. Иногда он кажется далеким.

Синтия учитывала, что не должна говорить никому, даже Гвен, ни о разрыве помолвки, ни о Найджеле, который опять звонил сегодня, когда Уилл ушел на работу. Она хотела было сообщить о звонке Уиллу, но это напомнило бы о прошлом, которое они решили забыть. А Найджел рано или поздно перестанет звонить.

— Может быть, ему трудно привыкнуть к тому, что вы изменились, — предположила Гвен. — Он как будто оказался рядом с другим человеком. В хорошую сторону вы изменились или нет, все равно. Ему надо привыкнуть.

Синтия посмотрела на свой наполовину съеденный чизбургер (она обнаружила, что чизбургеры ей нравятся) и кивнула. Гвен права: Уиллу, должно быть, так же тяжело, как и ей. В нем борются желание быть с ней и обида. И трудно сказать, что победит. Они пришли из парка держась за руки, но потом он сразу скрылся в кабинете.

— Между вами что-нибудь было после того, как вы вернулись домой? — поинтересовалась медсестра.

— Поцеловались один раз, — сказала Синтия и покраснела, как школьница.

— Это уже кое-что. Если бы вы ему не нравились, он не стал бы вас целовать.

— Но с тех пор больше ничего не было.

Гвен отпила глоток сока и пожала плечами:

— Я бы не стала тревожиться. Может быть, он ждет, когда вы окончательно поправитесь. Или занят делами компании. Но позвольте спросить: вы хотите, чтобы что-нибудь было?

Синтия нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Вы были с ним много лет, вы сами его выбрали, но для новой Синтии он стал чужим. Что, если бы вы просто встретились с Уиллом на улице? Понравился бы он вам?

Синтия постаралась представить себе, что встретилась с Уиллом в другой вселенной и они раньше не знали друг друга. Воображаемый Уилл улыбнулся ей, и она тут же утонула в его серо-голубых глазах. Его могучей ауре трудно сопротивляться, даже в фантазиях.